Но все же он боялся, что потеряет этот удивительный, волшебный миг, а потому не рисковал.
Немного позже граф вернулся в ее комнату.
Все свечи, за исключением тех, что горели у кровати, были потушены.
Анселла развела шторы на окнах, чтобы были видны высыпавшие на небе звезды.
Мягкий свет луны заливал сад.
Он смотрела, как он приближается к ней. С распущенными, струящимися по плечам полосами, Анселла выглядела невероятно прекрасной, похожей на греческую богиню.
Он остановился у края кровати и сказал:
— Ты так чудесно красива, моя дорогая. Не могу поверить, что ты реальная, не снишься мне.
— Я… реальная. И я… люблю тебя.
— Как и я люблю тебя. Вот почему я так боюсь напугать тебя.
— Мне больше… не страшно, — ответила она. — Зачем мне бояться собственного мужа?
Граф снял халат, задул свечи и опустился на кровать.
Взяв ее в объятия, он сказал:
— Вот чего я так хотел, так страстно желал и чего боялся. Мне казалось, что ты не любишь меня и не позволишь прикоснуться к тебе.
— Я хотела, чтобы ты поцеловал меня, — прошептала Анселла, — но боялась, что ты любишь… кого-то еще.
— Никогда я не любил никого так, как люблю тебя. И никогда никого не полюблю.
С этими словами он поцеловал ее.
Анселла задрожала от охватившего ее восторга.
Он знал, что любовь унесет их в рай, туда, где они будут только вдвоем.
Он знал, что вечно будет благодарен ей за это.
— Я… люблю тебя, — прошептала Анселла, — ты такой… смелый… такой добрый и такой… замечательный.
— И я люблю тебя, моя прекрасная, обожаемая, невинная супруга.
Он поцеловал ее снова, и слова стали не нужны.
Они обрели любовь, и любовь наполнила окружавший их мир и все, что находилось далеко за его пределами.
