Терновый куст - [8]

— Куда, сосновая?

Сгоришь непознанной…

— Коль нету парного

Такого дерева

Не страшно пламени.

Коль нету парного…

Такого дерева

Не заслужила я?

Что ж, недостойная,

Пойду, мытарствуя,

Тьма непочатая

И свет нетронутый

Глазам распахнутым,

Преображенная

Узнать осмелится:

За что испытана,

Кому задумана,

Как обособлена

От прочих — мукою

Невоплощения,

Неотдавания,

Необладания

И непленения,

Себе — в горение,

Себе — в познание…

Кому задумана?

Лишь всхлипнут мудрые

Что слишком женщина,

Лишь буркнут юные

Что слишком грустная.

^{Май 1995}

Благодетели (Неприкосновенная)-6

Спасайтесь, милые!

Пугаться есть чего

Хоть деревянная,

Да не железная,

А нынче — нежная.

^{Май 1995}

Птицы

>(Несовершенная)

То ли во граде первом — денно и нощно — Слава! —

Трудной тебе дороги, сердце мое…

То ли во граде втором — Колокол самый звонкий! —

Вот тебе луч-поводырь, сердце мое…

То ли во граде третьем — раненой Птицы крик! —

Вот тебе боль-попутчик, сердце мое…

Тихий омут

А дом мой — тихий омут

С незрелыми чертями,

И бродят возле дома

С дырявыми сетями

Воры и бездельники,

Мелкие мошенники,

Мужики женатые,

Пьяницы усатые.

А нынче ночью мышка

К нам в гости забежала,

Тот хвостик из-под крышки

Кастрюли я видала.

Не звала я к ужину

Тварь сию ненужную,

Я ногами топаю

И в ладоши хлопаю.

Не жду я ночи лунной,

Чертей своих сзываю

И без речей заумных

Лентяев вопрошаю:

Черти вы иль нечерти,

Что рогами вертите?

Прогоните длинные

Хвостики мышиные!

А дом мой — тихий омут,

Но воду мутят черти.

Бродите возле дома,

Готовьте свои сети.

^{Декабрь 1993}

Выкручиваюсь

Кручу — кручу — выкручиваюсь,

Гадаю и выгадываю,

Из времени выпутываюсь

И свечкой в воду капаю.

Плачу — плачу — выплачиваю,

И я смеюсь, не плачу я,

Но снова вижу в зеркале

Личину незнакомую.

Она опять подстрижена

Неловким парикмахером,

Рукой своей не волосы

Душа перелохмачена,

Как в руки лезут ножницы,

Каким же притяжением

Влечет к обрыву, к пламени,

На острые края?

Я от тебя выкручиваюсь

И каюсь виноватою,

Но снова перед сказкою

Горит душа косматая,

Горит душа косматая…

^{Декабрь 1993}

Когда

Снег под утро ляжет,

И неплохо даже

То, что в доме не наточены ножи.

О. Митяев

Из крана капает вода,

И не наточены ножи.

О, эта сумрачная жизнь,

О, это сладкое когда.

Когда прощанье уязвит?

Когда ослабнут удила?

Когда бы эта боль прошла?

Когда пойму, что это стыд?

И не поймать за хвост вчера,

И в послезавтра не попасть,

Сегодня раскрывает пасть

И осветляет милый мрак.

И не узнать мне никогда,

Какого черта кран бежит,

Никто не точит здесь ножи,

И я не ведаю стыда.

^{Январь 1994}

Осколки-1

Когда обожжет меня

Наверно сойду с ума

И буду молить, кляня,

Чтоб вечной была зима,

И вновь учиню побег.

Тебя я терзала зря

Я только подталый снег

Последнего декабря.

Я только печальный луч

Луны. Я бледна как мел.

Я рвусь к оболочкам душ

И жажду слиянья тел.

Как больно моей луне

Вблизи от хмельной земли,

В своем не постигну сне

Как там без меня могли?

Как можно, не помня дня,

Слить с телом душевный жар?

Когда обожжет меня

Стихией взойдет кошмар.

^{Январь — февраль 1994}

Осколки-2

Осколками швырялась

И гасла, разбиваясь.

О брат мой, нет покоя

Души лицо живое

Я возродить пытаюсь

И в зеркале теряюсь.

Я гасну, разбиваясь,

И вырваться пытаюсь,

Как пойманный бесенок,

Верните мой осколок,

Уйдите, не касаясь.

Безбожница я, каюсь.

Безбожница я, каюсь

Грехи свои считая,

Одна в проклятом небе,

Где солнце в туче тает.

Ты видишь — догорает

Последний сполох гнева.

Быть сладко неплененной,

Быть сладко непрощенной,

Страшнее — разделенной,

Разорванной, склоненной.

Погас последний сполох,

Верните мой осколок.

^{Январь — февраль 1994}

Осколки-3

Бесчувственное гасло, отступая,

Желаньям подчиняясь лишь на сон,

Я руки целовала, засыпая,

Нарушив очевидности закон.

Одна из прочих, равно одаренных,

Благословляла, плакала, звала,

И, будучи до сна непробужденной,

Я слишком нежной, кажется, была.

Я руки целовала, засыпая,

Но уходил, и убегала прочь

Безумная, упрямая, слепая,

Нелюбящая, преданная дочь,

Сестра, подруга, странная, чужая,

Неизбранная, гордая, без слов

Я знала все и, вовсе не вникая,

Твою нещадно волновала кровь.

Но уходил, и убегала, тая,

Но возвращался и терзал без слов,

И говорил — ты любишь, да не знаешь,

И клялся в том, что это не любовь,

И по пятам ходил, теряя силы,

И подарил нетронутую боль.

И снилось мне, что я тебя любила.

И знаем мы, что это не любовь.

^{Январь — февраль 1994}

Осколки-4

Я буду в ладонях твоих

Переменным огнем.

Но правда лишь в том,

Что увязла в кощунствах твоих.

Зачем удивлен, что молчу

Я с тобой не права.

Какой же ценой за слова,

Что шепчу, заплачу?

Равны мы во зле, лишь во зле,

Новой боли учусь

Опять загорюсь, засвечусь,

Где тебе уже тлеть,

И там, где близки, как в бреду,

Наши души дотла,

Неприкосновенны тела,

Хоть гореть нам в аду.

Я в воду ступаю опять,

Но доплыть не смогу.

Ведь ты на своем берегу,

Там, где мне не стоять.

И вижу, глаза приоткрыв

То ли я, то ль не я

Там новая нимфа твоя

Начинает заплыв.

И будет в ладонях твоих

Переменным огнем.

Но правда лишь в том,

Что увязла в кощунствах твоих.

Надеюсь, она не смолчит.

Не права и она.

Какая цена

Будет малой, когда закричит?

^{Январь — февраль 1994}

Март

Все кончено с чистейшей белизной с злорадным наслаждением прощаюсь, весь свет чернеет, в грязи утопая, чтоб к зелени очиститься душой, горячечный, издерганный, больной, с тобой всегда болела, не сбиваясь,