Терминатор - [42]

— «Ку-Клукс-Клан»? — предложил Криви, и незамедлительно получил по шее от чернокожего Дина Томаса.

— «Красные бригады», — внесла свою лепту Гермиона.

— Нет, нет и нет. Слишком очевидно.

— В таком случае, какова твоя версия?

Поттер почесал затылок, раздумывая.

— Пусть будет Общество сознания Кришны.

5.5

В кузнечный пресс попала птица,

И в рожу брызнули мне перья,

Глаза ее, кишки и клювы,

А с ним тоненькие лапки.

Как хорошо, что в пресс кузнечный

Попала птица, а не девка.

А то б мне ейными грудями

Глаза бы все повышибало…

(А. Лаэртский, «Кузнечный пресс»)

К Рождеству Гарри Поттер понял, что его жизнь ужасна.

Само собой, это умозаключение не было хоть сколько-нибудь оригинальным для пятнадцатилетнего подростка, хотя надо признать — у Гарри были на то веские причины.

«Надо мыслить позитивно», — сказал он себе однажды, а затем взял перо, пергамент, разделил его вертикальной чертой на две части и принялся подводить итог своей многотрудной жизни.

«У меня незачет по зельям», — написал он слева. Подумал немного, и напротив этого, в другой колонке, добавил: «Снейп — козел».

Стало немного легче. Воодушевленный Поттер решил продолжить в том же духе.

«Меня исключили из квиддичной команды».

«Зато я больно избил Малфоя».

«Я несчастен в любви».

Гарри задумался. В этом было трудно найти хоть что-то положительное. К тому же, несчастный в любви Поттер был страшен, как вышедшее из-под контроля биологическое оружие, что в полной мере прочувствовали на себе его товарищи по тайному обществу. Захария Смит клялся, что если Поттер еще раз заставит их бегать кругами вокруг озера и отжиматься, он лично сделает из него фарш, и хотя Гарри сомневался, что у хаффлпаффца хватит духу совершить задуманное, ему как инструктору нравился его боевой настрой.

«Я чуть не сожрал мистера Уизли».

«Зато я прошел бесплатное обследование в больнице, когда его навещал».

На обследовании настояла Молли, которой показалось, что у Гарри плохой цвет лица. Разумеется, если днем заниматься изобретением нервно-паралитического газа, а ночами пить коктейль под названием «Восходящее солнце демократической партии», (сливочное пиво, кофе и этиловый спирт, украсить глазом тритона на палочке) и мечтать о недосягаемой возлюбленной, то и цвет лица будет соответствующий, но об этом Гарри умолчал. Во время обследования целительница сначала долго колдовала над ним, а потом принесла карточки с изображенными на них бесформенными пятнами и, положив перед Гарри одну из них, спросила, что он видит. Все это напомнило Поттеру урок предсказаний, и он ответил, как обычно отвечал профессору Трелони:

— Я вижу наводнение. Конец света. Мы все умрем.

— А что ты видишь здесь?

— Извержение вулкана. Конец света. Мы все умрем.

— А здесь, милый?

— Голая женщина.

— А здесь?

— Атака инопланетян. Конец света.

— Мы все умрем?

— Откуда вы знаете, док?

— Мы, медики, лучше других знаем, что все умрут.

Гарри не знал, каким было заключение целительницы, но после этого все целый день ходили на цыпочках и разговаривали с ним только шепотом, пока им не надоело.

— Гарри! — сказал Сириус, заглянув к нему в комнату. — Мне там новые штуки прислали, пошли, покажу.

— Ух ты! А какие? — Поттер моментально забыл про свою писанину и вскочил со стула.

— Есть несколько гранатометов… нет, даже не проси, этого я тебе не дам.

— Ну хоть одну гранату… ма-а-аленькую… вот такусенькую.

— Ладно, держи. Только не вздумай испытывать ее в доме.

— У меня есть идея. Миссис Уизли, если нас будут искать, мы в маггловском Лондоне.

— Хорошо, милый, только возвращайтесь к обеду.

— Джинни, Рон, вы с нами?

— А что это вы собрались сделать?

— Взорвем какую-нибудь машину. Вы ведь, наверное, никогда не видели, как взрываются автомобили?

— Нет, — у младших Уизли загорелись глаза.

— Эх, волшебники, — сказал Гарри презрительно.

Жизнь понемногу налаживалась.

5.6

Папраснувшися с бадуна с утра,

Ой башка балит, да ва рту гарит.

Нафига вчера так напившися…

Толька в этот раз ни пра это сказ,

А пра Чорную Силу Аццкую!

(Аццкая Сотона, «Интро (Аццкая Прилюдея)»)

В Сочельник Гарри Поттер… как ни странно, просто спал, и снились ему сэндвичи с индейкой, сэндвичи с индейцами и сэндвичи с Малфоем, а потом привиделись пьяный Крам на подводной лодке, эскадрилья летающих автомобилей и Амбридж, одетая исключительно в розовый бантик.

— Гарри Поттер!

Гарри обернулся и узрел перед собой крестного, наряженного почему-то в желтенькое платьице с передничком, из-под которого торчали волосатые мужские ноги.

— Здорово, Сириус, — фыркнул Поттер. — Клевый прикид. Брутально.

— Я не Сириус, — потусторонним голосом сказал тот. — Я Дух Рождества.

— Скорей уж наркотический приход. Отпусти меня, чудо-трава!

— Покайся, Гарри!

— С чего бы?

— Нельзя быть таким злым! Особенно на Рождество.

— Да что я такого сделал-то? — возмутился Гарри. — Я требую адвоката.

— Ты подвесил Малфоя на рождественской елке. Вниз головой и в розовом пеньюаре Лаванды Браун.

— При чем тут я? Если некоторые дрочат, напялив чулки и затянув у себя на шее петлю, то почему бы Малфою в поисках удовлетворения не лазать по елкам в пеньюаре?

— Неубедительно, — сказал Дух Рождества. — Сейчас я проведу тебя по твоему прошлому, настоящему и будущему, и ты увидишь, каким был бы мир, если бы ты был добрым.