Терешкова летит на Марс - [39]

Они созванивались с Данилой весь день, договаривались о времени, деталях, ибо дело серьезное. На беду, было у Данилы и другое серьезное дело, но раньше. Конечно, очередная тусовка ролевиков — это святое, но по телефону Данила клятвенно заверял, что освободится в восемь… в девять… Когда дошло до половины десятого, язык его уже откровенно заплетался.

И вот десять, и они сидят перед запертой дверью в легком бешенстве: а приедет ли этот мудак вообще? Ладно, все можно было бы сделать и без него. Но, как назло, все бумаги и прочее важное заперто в квартире.

Казалось бы, Игорь должен психовать больше всех, но нет: с юморком даже доставал из-под себя свинцово-слепенький газетный лист.

— О! Гороскоп! Овны. Вот, про тебя, слушай. «Этот день благоприятен для новых начинаний, для проектов в сфере бизнеса, а вот от путешествий лучше воздержаться». Интересно, наше дело — оно из сферы бизнеса?

— Сказано же — день, а не ночь.

— Тоже верно. Так. Стрельцы…

Павел не слушал. Неприятно ныли ноги, обездвиженные да в продуваемом подъезде, хотя на улице теплело день ото дня, и колотилось с крыш, и оглушительное крошево само, случалось, начинало ехать по железу. Но не теперь. Вечер все опять заморозил, и фонарь пронзительно смотрел через выбеленные ледовые призмы.

— Позвони ему еще раз, а?

— Паш, да чего ты так переживаешь? — Игорь даже отложил газету. — Ну задержится еще на час, господи. Мы все равно выходим ночью. Сидим же нормально? Или ты замерз? Так, может, сбегаем за согревающим, а? — Он подмигнул.

— Мне неприятно, что должна подъехать Ольга и мы ее будем встречать в таком свинарнике. Ее что, прикажешь тоже сажать на газетку?

— Ну а что такого?

То ли Игорь и правда пень — не понял, то ли выкинул простейшую провокацию, но Паша клюнул, задохнулся, начал:

— Ну как — «что такого»? Ты соображаешь, что говоришь? Мы что, как подъездные гопники, будем с ней сидеть на ступеньках? «Эу, ч-ч, присядем?» — Паша удачно спародировал козлиные спазмы. — Может, еще и сбегаем за горячительным, как ты выразился? Да что она о нас подумает! Такая девушка…

— Из высшего общества, — с веселой готовностью подсказал Игорь.

— Кончай глумиться, а? Ты ее просто не видел тогда… В «Железнодорожнике». Она пришла такая… волшебная… Я даже не знаю, как сказать. Я просто обалдел.

Повисло молчание, с одной стороны — мечтательное явно; Игорь прервал его кратким сухоньким смехом:

— Ну что ж! Диагноз ясен. Тили-тили-тесто?

Паша взвился, чуть не закричал («да что ты понимаешь»), чуть не с кулаками, обидно было до слез; Игорю пришлось включить примирительную пластинку, с лейтмотивом «ну мы же друзья».

Снизу донеслись шаги. Когда Данила появился на площадке, его узнали не сразу: фонарь со всеми льдами бил ему в затылок, особенно хорошо высвечивал те мелкие волосики, которые у хайратых всегда ореолом торчат на голове, если высохнуть не причесавшись. Видимо, Данила то ли в бане побывал, то ли просто под струей воды. В общем, вечеринка удалась.

А когда он с бешеным энтузиазмом замахал друзьям, сомнений в этом не оставалось.

— Игорек, он ведь в жопу пьяный…

— Тихо.

Поднялись в квартиру. Игорек настойчиво советовал хозяину прохладный душ. Электричество, зажженное во всех комнатах, с разными оттенками маломощно желтенького, светило уютно и даже будто согревало. Тем не менее поставили чайник, и его страстно облизывал газ.

А ведь к сегодняшней вылазке готовились, и на старинном, с угловатым следом утюга, столе все уже лежало в идеальном порядке: толстый скотч, разящий Китаем и химией, два дешевых канцелярских ножа-резака. И ровная стопка листовок. Паша взял стопку, не особо большую, взвесил в руке. «Уважаемые граждане… В нашем городе действуют мошенники… Обстоятельства вынуждают нас обратиться напрямую к общественности…» Ну, кое-какие факты. Не зря же Павел высиживал с утра до вечера в логове, как говорилось здесь, бандитов.

К идее Игоря расклеить листовки прямо на улице, а’ля подполье Краснодона, Павел поначалу отнесся с недоверием. Подействует ли это, и больше того — будет ли это вообще кому-то интересно? Ведь людям плевать на что угодно. Перед каким-то концертом в светло-лимонном, тронутом дымкой начале осени Павел шел по маленькому скверу близ городского развлекательного комплекса. Человека четыре, разогреваясь перед началом, избивали чуть подвыпившего мужика. Мимо шагала другая компания парней. Валяясь и пузырясь, мужик попросил их о помощи. Один из парней, равнодушно совершенно, подошел и помог — пнул в кровяное лицо. И, гогоча, пошли дальше.

Но и он, Паша, тогда не спас несчастного. Виноватого, например, в том, что нетрезво-благодушно отпустил шуточку: что это вы, сынки, с серьгами, как бабы?..

Ну а чем можно было помочь?

А чем могут помочь простые люди в борьбе с «АРТавиа»?

Конечно, надежнее обращаться прямо к «целевой аудитории» — всем этим обдуренным главбухам и бизнесменам средней руки, раз в неделю собираемым для дальнейшего промывания мозгов. И как растерянно разглядывали они листовки… Но в успех Павел, если честно, не верил. Перед ними люди, травмированные аэрофобией. Возможно ли достучаться? Особая психика…