Терем-теремок - [6]

— У нас. Давайте заполним форму номер двадцать восемь.

И сестра вынимает лист бумаги в полтора метра длиной.

— Товарищ сестра, если это все заполнять, так я на службу опоздаю. Вы мне сделайте укол, и я пойду себе…

Но сестра говорит железным голосом:

— Укушенный, как ваша фамилия?

— Ой, ну пишите: Бобков…

— А укусил вас кто?

— Бобик.

— Вы что же с ним — родственники или однофамильцы?

— Я же — человек, товарищ сестра!

— Вижу. Чем вы занимаетесь, укушенный?

— Я не укушенный! Я — экономист!

— Где работаете, укушенный?

— В конторе Химкокс.

— Как вы говорите?

— Химкокс.

— Какой еще «кокс»?

— Хим.

— Какой «хим»?

— Кокс.

— Укушенный, вы понимаете, что вы лопочете?

— Я-то понимаю, а вы понимаете?

— Нет.

— Так что же вы все пишете?!

— Не ваше дело! Отвечайте: вас до этого кто-нибудь кусал?

— Допустим — кусал!

— Кто персонально вас кусал?

— Персонально клопы меня кусали.

— Я вас спрашиваю: млекопитающая тварь вас кусала?

— Млекопитающая пока не кусала.

— Почему она вас не кусала?

— Ну, невкусный я, неаппетитный…

— Так. Сестры у вас есть?

— Нету!

— Братья есть?

— Нету!

— Их кусали когда-нибудь?

— Как же их могли кусать, когда их нету?!

— Укушенный, если вы будете кричать, я вызову санитаров и вам свяжут руки и ноги. Родителей ваших кусали?

— Боже!.. Кто… кто кусал моих родителей?

— Ну, я не знаю… может, знакомые…

— Это у вас такие знакомые!!

— Укушенный, не острите! Отвечайте на вопросы: какое животное вас укусило?

— Я же вам сказал: щенок!

— Такого животного мы официально не знаем.

— Ну, собачий ребенок!..

— Что это значит — «собачий ребенок»?

— Ну, сукин сын!

— Укушенный, у нас неприличных слов произносить нельзя!

— Ну, собака!

— Так и говорите, что собака.

— А я так и говорю вам: со-ба-ка!

— Та-ак… Самец или самка?

— Ох!.. Кобель!

— Укушенный, повторяю: если вы будете говорить неприличные слова…

— Не могу же я сказать, что она сука, когда она была кобель!

— Укушенный, я сейчас вызову санитаров!

— Сама ты — укушенная!!!

— Нет, я три года здесь работаю, а ни разу еще не укушенная.

Посетитель плотоядно приближается к сестре. Он с наслаждением шепчет:

— Ну, значит, сейчас будешь три раза укушенная… рррр…

Изо рта у посетителя пошла пена.

Сестра убегает с криком:

— Батюшки! Взбесился, да как скоро!..

Посетитель, сломав все, что можно было сломать в комнате, уходит. Сестра осторожно выглядывает и говорит:

— Так и есть! Убежал. Он теперь наделает делов в городе. Человек сорок перекусает, вот увидите…

Она берет телефонную трубку и захлебываясь торопливо произносит:

— Аллё, аллё!.. Дайте скорую помощь… Да… Скорая помощь? Слушайте, примите меры: тут у нас один бешеный вырвался… Да! Знаете, ведь они у нас всегда после тридцати вопросов проявляют признаки бешенства. А этот и пятнадцати вопросов не выдержал… Что? Конечно, кусается. Нет, меня персонально он не успел тяпнуть, потому что мы-то знаем, как с ними обращаться. Ведь мы — медицинский персонал. Мы их одной анкетой форма двадцать восемь можем довести до бешенства в пять минут…

ПРАВИЛА СТАРИННОЙ ВЕЖЛИВОСТИ

Мне недавно попалась у букиниста старинная книга, которая называется «Полная карманная книжица, правила, наставления, применения и примеры к учтивости содержащая». По-современному говоря — книга о правилах вежливости.

Ну, разумеется, многое в этом сборнике устарело безнадежно. Например: указания, как пудрить парики; как крахмалить кружевные манжеты и жабо; как нюхать табак наиболее опрятным образом; как писать мадригалы и прочее. Не забудьте, что издано это было в 1776 году. Но кое-что сохранило свой смысл и до наших дней.

Например:

«§ 27. Как вести себя должно в присутствии высокопоставленных особ обоего пола.

Буде тебя, любезный читатель мой, допустят в ту особливую горницу, кою начальственная персона облюбовала под свое уединенное пребывание, то ранее всего должно постучать не столь громко в дверь и после сего сладкогласно вопросить: „Льзя ли мне взойти?“ И только егда услышан будет внятный ответ: „Давай, заходи, что ли!“, потребно есть тихонько сию дверь приотворити, ногами пошаркавши в знак очищения обуви при вхождении в сие возвышенное место, осторожненько переступить порог, главу свою уж держа наклоненной на 45 градусов. Вошед же в горницу, поспеши отвесить первый поклон — наипочтительнейший. Отвесивши, ступи вперед на шаг — на два. По совершении оного вновь отвешивай поклон же. Еще раз подвинься не более, нежели на три шага. Еще поклон — самый почтительный, при коем надлежит уже и брови поднять, елико возможно выше, якобы — от умиления, до слезы доходящего. Совершая все вышереченное, ступать надо мягко, более всего опасаясь задеть за принадлежащую к сей горнице утварь, либо о ковер оступиться. Кашлять, сморкаться, копать в носу перстом, перхать или причмокивать постыдным способом устами нельзя вовсе. Далее присоветуем мы тебе, читатель наш, прочистивши беззвучно глотку, быть готовым ответствовать на вопросы персоны, коя тебя до себя допустила великодушно; самому же первому не разевать рта даже для пожелания здоровья сей персоне или для вопросов о таковом здоровье.

Понеже персона в скорости не оставит тебя своими словесами, чего ты без сумления вправе ожидать, то по произнесении сих словес ты будешь иметь повод и удовольствие ответствовать оной персоне и попутно возжелать ей здоровья и благополучия. Но что сим достигается — твоим при вхождении в горницу молчанием? Достигается то, что ответственная персона воочию узрит, сколь она тебе представляется величественной и важной, коль скоро ты и рта раскрыть не смог единственно по причине трепетного почтения. Редкий сановник не придет в прекрасное расположение духа вообще, а такожде и к твоей скромной особе воспылает пылкой симпатией, в силу вышереченной учтивости твоей».