Терция - [26]

Неожиданно для себя Терция ощутила тоску по Лукреции.

"Если бы мама была жива, она не позволила бы Тарквинию сделать это со мной" - подумала Терция. Она не поняла саму себя. Сделать что? Отец подарил ей возможность общаться с мужчинами на равных, до нее таким правом не обладала ни одна женщина, так что же не устраивает Терцию?

Девушка сосредоточилась на черно-желтой точке, кружащейся над цветами. В этом ритуальном танце чувствовалось что-то возвышенное, великое, наполненное смыслом. Знает ли пчела, что она делает? Понимает ли насколько важно ей кружить здесь, собирать мед, чтобы сберечь свою общину? Чувствует ли пчела боль, страх, смятение? Испытывает ли угрызения совести? Конечно, нет, она ничего не чувствует. Единственное, что ею движет - инстинкт сохранить общину, который замещает любовь к этой общине. Чем же Терция отличается от этой черно-желтой точки?

- Терция! - позвал сенатор дочь. Девушка встала, пошла встречать родителя. Коллатин улыбнулся, когда увидел дочь. - Слышала последние известия? Сенатор Сервилий мертв. Больше некому чинить преграды в сенате политике семьи Коллатин, - Тарквиний многозначительно подмигнул Терции.

- Я знаю, отец, - ответила девушка.

Сенатор подошел к ней, ухватил под руку и увлек за собой, в сад, выполненный на манер греческих.

- Как все прошло? - спросил сенатор, убедившись, что никто не подслушивает.

- Сервилий мертв, - сообщила Терция, не желая обсуждать подробности гибели сенатора.

- Ты не пострадала? - Тарквиний попытался изобразить заботу о дочери, на самом же деле хотел разговорить ее. Коллатину очень сильно хотелось услышать о том, как погиб его политически противник.

- Нет, - ответила Терция.

- Так может поведаешь, как все произошло?

- Прости, я плохо себя чувствую. Может быть, завтра, - произнесла Терция.

Тарквиний замер. Его лицо окаменело.

- Что же, не желаешь рассказать подробности - значит, есть возможность правде вскрыться. Тебя кто-то видел, ты как-то себя скомпрометировала, и теперь скрываешь это от отца. Если сенат догадается о том, что случилось, меня могут казнить, - Терция никак не отреагировала на эти слова. - И тогда Рим падет, а наш славный народ канет в небытие, - добавил сенатор.

Терция устало вздохнула и стала рассказывать.

"Я ничем не отличаюсь от пчелы, - подумала Терция, - одно только мне неизвестно: стремится ли эта букашка стать счастливой".

Глава 8.

Предсказания Секста воплотились в жизнь. Ганнибал окружил Рим и готовился к штурму города. Многие уже упрекнули Тарквиния в несговорчивости, в честь царя древности прозвали его Гордым. Легионы второго консула пока сдерживали войска Газдрубалла, но пунийцы готовились к новой битве на юге Италии. Численности армий таковы, что рано или поздно карфагеняне пробьются к Риму.

Вооруженные ополченцы Рима неустанно следили за перемещением пунийских войск, окруживших Капиталийский холм. Недостатка в продовольствии и товарах первой необходимости пока не ощущалось. Но что делать, когда кончится еда?

Жители Рима сплачивались, когда опасность угрожала их городу. Все как один они готовы были погибнуть, но не дать пунийцам возможности ворваться в пределы Рима.

Одного Тарквиний сумел добиться - теперь о мире никто и не помышлял. Раньше Пуниец претендовал лишь на Корсику и Сицилию, теперь Ганнибал рассчитывал на половину Италии. А эти условия римляне никогда не примут. Но как победить Карфаген теперь, когда Ри уступал во всем?

Тарквиний, долго размышлявший над этим, нашел решение. Терции удавалось соблазнить римских сенаторов, возбудить плотское желание в военачальнике Карфагена ей не составит труда.

"Покончив с Ганнибалом ей не выбраться из лагеря врага", - честно признался себе Коллатин. Но мысль эту он принял с легкостью. Гибель его дочери во имя Рима прибавит славы фамилии Коллатин. Тарквиний видел себя героем сказаний, которые будут передаваться из уст в уста, из века в век.

Имя Тарквиния Коллатина будет увековечено, память о нем переживет Республику, переживет род Коллатинов.

Когда угроза падения Рима исчезнет, а Тарквиний был уверен, что с гибелью Ганнибала, одержавшего фантастические победы в сражениях с превосходящими силами противника, дух пунийцев упадет, они отступят, и, как это часто бывает, Марс повернется лицом к недавно терпевшим поражение, Коллатина назначат консулом.

А если Терция не справится? Если кто-то из пунийцев почует подвох, не пустит ее к Ганнибалу? Тарквиний достал из-под туники свой амулет - небольшой ключик, украшенный искусным узором. Тогда останется последнее средство - отправиться к Балканским горам и воспользоваться шкатулкой. Но Коллатин был уверен, что до этого не дойдет.

...

Ганнибал смотрел на окруженный город. После тяжелых сражений, которые он дал, пробиваясь к Риму, разгрома римских легионов в северных провинциях цель его пути казалась достигнутой. Он стоял у самого сердца Республики. Но сдаваться осажденный город не собирался. Барка помнил уроки осады Сагунта, он не забыл, как иберийцы дрались за каждый шаг, жертвовали своими жизнями, тащили за собой на тот свет стольких пунийцев, скольким успевали нанести смертельные ранения в последние мгновения собственной жизни.