Терапевт - [10]
— Да, я тоже так думаю, — торопливо парирую я; может быть, мне удастся пробиться к нему, пока он не успел снова замкнуться. — Я думаю, наши сеансы очень неприятны для тебя. Может быть, расскажешь, как ты справляешься с этими негативными эмоциями в те дни недели, когда не приходишь сюда?
Он снова пожимает плечами.
— Не знаю. Я об этом мало думаю.
— Ну вот, к примеру, — говорю я, снова конкретизируя. — В десять часов вчера вечером, когда тебе пора было закончить игру, что ты тогда подумал?
«Почувствовал», надо было сказать; делать упор на разумное поведение ошибочно.
— Не знаю. Ничего не подумал.
— Но ты ведь знал, что сегодня я тебя спрошу об этом.
— Я не думал об этом.
— Я вот не могу понять, Трюгве: ты сам-то настроен следовать плану, который мы составили?
— Не знаю. Наверное. Попробую.
— Дело в том, что ни я, ни, кстати, твои родители, никто не может вынудить тебя прекратить играть; ты сам должен этого захотеть.
— Да знаю я. Хочу.
На меня вновь накатывает утренняя усталость, во стократ сильнее, чем после Веры. Чтобы поведение Трюгве изменилось, он действительно должен захотеть этого сам — но, что совершенно очевидно, не хочет. Во всех учебниках написано, что у приходящих на терапию пациентов всегда имеется мотивация; на худой конец они не уверены в том, чего хотят. Гуру психологии твердят: зацепись за то, что есть. Трюгве хочет остаться жить в доме родителей, отсюда и нужно танцевать; но непонятно как. Возможно, проблема в том, что его желание такое приземленное. Не сохранить отношения с родителями, не остаться жить с ними, потому что там родной дом, — а просто-напросто иметь кров и электричество для компа. И если быть до конца честной, я не представляю себе, чем можно помочь Трюгве. Не один игрок просадил таким манером годы своей жизни, и, похоже, этот парень намерен жить именно так. Он как скала, и мне думается, что, пока он хочет играть, с этим ничего не поделаешь.
Но сегодня уже пятница. У меня нет душевных сил заводить квазидискуссию, в ходе которой Трюгве скажет то, что и должен сказать в соответствии с нашей договоренностью.
— Ладно, — говорю я. — Тогда как ты думаешь, что требуется, чтобы на следующей неделе ты выполнил условия?
— Я буду стараться сильнее, — цедит Трюгве сквозь сжатые губы.
— Прекрасно, — говорю я, — давай постараемся. Тогда до следующей пятницы? В то же время?
Собравшись ехать в спортцентр, я звоню Сигурду; не отвечает.
Телефон звонит, когда я еду на метро домой. Вагон со скрежетом вписывается в поворот после станции «Уллевол». Снаружи темно, в вагоне под желтым светом сидят редкие пассажиры: возвращающиеся с работы женщины и мужчины с «дипломатами» и смартфонами в руках, пара-тройка лыжных фанатиков, едущих в лесопарк, чтобы продлить зимний сезон, и я, такая взмокшая, что окошко рядом со мной запотело. И тут тишину прерывает вибрирующее гудение телефона в моей сумке, на экране высвечивается имя Яна-Эрика.
— Алло? — произношу я с вопросительной интонацией, будто не знаю, кто это.
— Да, привет, Сара, это Ян-Эрик, — отвечает он. Голос у него удивительно неровный, неубедительный, колеблющийся, как вагон, в котором я сижу; я с трудом сдерживаю вздох. Набрались уже, что ли? Сколько можно ребячиться, дошли уже до розыгрышей по телефону…
— Да, — говорю я резко, как бы «давай ближе к делу».
— Ну… мы, Томас и я, мы просто хотели спросить: тебе Сигурд не звонил?
— А что такое? — спрашиваю.
Подъем становится круче, мы подъезжаем к станции «Берг»; до моей еще две остановки и всё. Дома кажутся ненастоящими, они как игрушки: черные кубики со светящимися прямоугольниками в стенах. Не верится, что в них живут люди.
— Да нет, мы просто… Мы просто думали…
Он прокашливается, и я думаю, что как-то уж это слишком невнятно, даже для него.
— Что вы такое думали, Ян-Эрик?
— Да нет, просто… А когда он приедет?
— Как когда приедет?
В висках стучит: сначала Трюгве, потом велотренажер, теперь Ян-Эрик. Мне бы в душ, бокал белого вина и салатика с цыпленком…
— Ну… Ну то есть, он говорил, что приедет часов в пять, а уже восьмой час, ну и мы просто… ну, просто он нам не отвечает, ну вот, хе-хе… ну, мы не поняли, мы подумали, может, ты знаешь, где он? Или, может, он тебе звонил…
Слышно, как кто-то рядом с ним бубнит; это Томас. Я выпрямляюсь на сиденье.
— Да ничего, наверняка всё в порядке, — говорит Ян-Эрик, чуть ли не вопит, аж уху больно, — мы просто на всякий случай.
Томас разумнее Яна-Эрика; он мне не особо нравится, но лучше уж он, чем Ян-Эрик.
— Послушай, — говорю я как можно тише, чтобы не было слышно остальным пассажирам, но достаточно громко, конечно, чтобы меня слышал собеседник. — Сигурд звонил мне где-то в половине десятого и сказал, что вы уже на месте. А после уже не звонил.
На другом конце настает тишина. Потом снова какое-то бормотание; мне не слышно, что они говорят. Они переговариваются друг с другом почти шепотом, но мне слышны их голоса.
— Что вы там бубните? — спрашиваю я, уже так громко, что все сидящие рядом явно всё слышат. — Я не понимаю, что вы говорите.
Снова тишина, потом что-то бормочет Томас, и Ян-Эрик говорит:
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Два трупа подряд? На Сандхамне, в этом островном дачном раю? Невозможно поверить… И тем не менее это правда. К берегу прибило запутавшееся в рыболовных сетях тело незнакомца с материка; тот пропал несколько месяцев назад. Выглядит как несчастный случай. Но затем в гостинице обнаружена избитая до смерти обнаженная женщина — это кузина погибшего, которую полиция еще недавно допрашивала в Стокгольме в связи с гибелью двоюродного брата. Переживший семейную трагедию и едва выбравшийся из кошмарной депрессии, инспектор Томас Андреассон должен найти связь между двумя смертями — ведь ее не может не быть… Зачем родственники-чужаки прибыли на остров друг за другом? И кому они так помешали своим визитом?
НОВЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЦИКЛ КАМИЛЛЫ ЛЭКБЕРГ. В СОАВТОРСТВЕ СО ЗНАМЕНИТЫМ МЕНТАЛИСТОМ. ПРАВА ПРОДАНЫ В 36 СТРАН. Около 30 миллионов экземпляров книг Камиллы Лэкберг вышли более чем в 60 странах на более чем 30 языках. Чтобы остановить чужое безумие, Надо самому стать безумцем… Уникальный дуэт следователей — менталиста-профайлера и сотрудницы полиции — в темном мире иллюзий, обмана, ментальных загадок и страшных убийств. Кто мог убить в Стокгольме молодую девушку, заперев ее в ящик и пронзив мечами? Полицейские, сделавшие жуткую находку, поначалу считают, что это — результат неудачного фокуса.
Женщина по имени Рагнхильд Пеккари добралась до речного острова, на котором жил ее брат, алкоголик и бездельник Хенри. От него давно не было известий, и она решила проверить, в чем дело. Ее наихудшие подозрения подтвердились – Хенри умер. Но вот к остальному Рагнхильд была совершенно не готова… В морозильной камере она обнаружила труп какого-то мужчины. Экспертиза установила, что это тело отца знаменитого шведского боксера Бёрье Стрёма. Он бесследно пропал… еще в 1962 году. У убийства вышел срок давности, но прокурор Ребекка Мартинссон полна решимости докопаться до правды.
Копенгаген дрожит перед деяниями психопата. Его визитная карточка – каштановый человечек, фигурка из каштанов и спичек, которую он всякий раз оставляет на месте очередного кровавого преступления. Исследовав эти фигурки, криминалисты пришли к шокирующему выводу: на каштановых человечках оставлены отпечатки пальцев маленькой дочери известной женщины-политика. Но девочка пропала и предположительно убита год назад, а человек, признавшийся в этом злодеянии, уже сидит в тюрьме… Что это – случайность или чей-то хитроумный и жуткий расчет? Выяснить это должны два копенгагенских детектива.