Теплый ветер с сопок - [6]

Они остановились на мысе у самой воды. Мотор смолк. Олег недвижно сидел, по-прежнему ощущая своим телом ее руки, бедра, грудь… Хотелось сидеть так вечно.

В Свердловске в Горном музее он видел камень беломорит, полупрозрачный, с густеющей внутри белой мутностью. Он в точности как Белое море. И как небо над ним. Границу воды и воздуха размыло, она перестала существовать. Мыс словно привидение повис в огромном пустом стакане из матового стекла, а они вдвоем стояли посреди пустоты. Звуки вязли в зыбких стенках стакана. И только колесо мотоцикла было не призрачным, а реальным: волны накатывались на него, и оно сделалось блестящим, как только что из магазина.

— Я тебя ужасно люблю, — сказала ему Оля.

Ее голос прозвучал у него над ухом, и будто небосвод раскололся пополам. Олегу стало жарко и неудобно: так бывает, когда над тобой в цехе повиснет раскаленная болванка. Он ничего не ответил.

— Поищем звезды, — вздохнула она и стала стаскивать кеды.

Олег снял бродни и тоже вошел в воду босиком. Он старался идти впереди, чтобы она не угодила в яму. Звезды лежали под водой поодиночке, парами и целыми стопками, как блины. На ладони они распадались, показывая свои внутренности — прозрачные лужицы слизи. Олег думал, почему он привез ее сюда, а не в Долгую губу, где звезды крупнее и красивее. Он посмотрел на нее, вспомнил, как она обняла его возле пня, с которым они чуть не столкнулись, и понял. Он хотел встать с ней на самом конце мыса и рассказать, как вот здесь сегодня он чуть не пошел ко дну. А после ее слов ему нечего стало рассказывать. Женщины считают, раз мужчина не трус, то он храбрец. А он был ни тем, ни другим — обыкновенным. Время, когда думают иначе, у Олега давно позади.

Неожиданно для себя он сказал:

— В одной легенде говорится, что морские звезды — звезды, упавшие с неба.

Неожиданно — потому что соврал. Эту легенду он сам только что выдумал. Оля наверняка могла его поймать, — но она сказала:

— Здесь нечему падать, ночью небо пустое. Шеф сидит на раскопе целые сутки, благо что светло. Правильно от него жена ушла.

— Белой ночью не видно звезд, — согласился Олег, — им нужен черный фон.

— Обыкновенный неолит, — продолжала Ольга, пожав плечами, — а старик думает, что как раз здесь железо выплавляли из метеоритов. Роется, роется… Замучил… И со злости называет нас… — она мило произнесла не совсем приличное слово.

Олег засмеялся — ему очень поправился «старик». Серьезный, видать, мужик. А Ольга с подругой ведь действительно эти… Ну какая с них, цыпочек, работа?

Ноги в воде застыли, пришлось выходить на берег. Звезд завернули в мокрую тряпку и положили в коляску. Туда же села Ольга. Обратно ехали молча, без всяких приключений: Олег осторожно, на маленькой скорости вел машину.

У дверей гостиницы они попрощались. Олег стоял и представлял, как за ней закроется дверь и он останется один. Но она не уходила. Он смотрел на нее, и она без улыбки отвечала его взгляду. Олег не мог больше усмирять свои руки и чувствовать разделяющее их с Ольгой звенящее пространство.

Было светло, как днем. Их могли увидеть, но Олег плевал на это. Он задыхался, он не мог остановиться — целовал ее ресницы, плечи, волосы… и не мог оторваться от нее, замершей с полуоткрытым ртом. Он верил и не верил. Потом, вернувшись с полдороги за забытым мотоциклом, он поверил и так газанул по улице, что в домишках затряслись узкие оконца. Он не знал, как дожить до завтрашнего вечера.

А утром Олег поссорился с другом. Хорошего тут мало, если вины за собой не имеешь. Вартан сказал за завтраком:

— Не води сюда женщин.

— Вот тебе да, — ответил Олег, — она моя подруга.

— Здесь не ресторан, — чтобы приводить.

Олег видел — Вартан нарочно лезет в ссору, и он спросил тогда про разбившуюся бутылку пива.

— Я разбил, чтобы она не стала пьяной и не осталась с тобой. Не приводи ее.

Олег мог напомнить Вартану про официанток с теплохода, с которыми их связывало не только покупаемое в буфете пиво, но промолчал. Когда двое мужчин говорят об одной женщине и не смотрят друг другу в глаза, искать истину нет смысла. Они говорили спокойными голосами и уже на другую тему, но слова были одинаковые, как кирпичи, и им все труднее становилось видеть из-за них друг друга.

Олег познакомился с Вартаном далеко отсюда в прошлом году. Тетка, единственная его родственница на Урале, попросила привезти лекарств. Взяв отгул, Олег приехал к ней в деревню. Она сразу хотела бежать в магазин, но Олег сам привез что полагается. Здоровая как лошадь тетка, накрывая на стол, рассказывала о своих невероятных болезнях и предостерегала его от женитьбы «на этих вертихвостках» — все шло обычно. Но вдруг пришел какой-то деятель из совхоза и начал так:

— По причине, что ты работаешь, как говорится, на заводе, ты обязан…

Олег сам знал, какие у него обязанности, и он послал деятеля подальше. Мимо онемевшей от испуга тетки, Олег вывел деятеля за ворота. Он был усталый и злой уже месяц, потому что завалил экзамены в техникум, а деятель громко кричал лозунги.

Однако тот не успокоился и через полчаса привел с собой коренастого армянина. Будет заваруха, решил про себя Олег. Но деятель исчез, а армянин, квадратный, как комод, представился: «Вартан».