— Ешь. Очень полезно. Витамины!
Валерка совсем растерялся. Откуда вдруг на него посыпались такие милости? В недоумении он посмотрел на Сергея Сергеевича.
Но Сергей Сергеевич всё ещё молчал и улыбался.
В этот момент с улицы донёсся гул мотора — и к детсаду подрулил самосвал со знакомым шофёром в тельняшке.
Фролов помахал ему рукой, взглянул на часы.
— Вот и Василий пожаловал, ребята. Собирайтесь. Я с ним договорился: он попутно подбросит вас до вашей «Искорки». Принимай эстафету, Вася, да смотри, поаккуратней, не растеряй пионеров. Я ведь знаю, как ты гоняешь, чёрт полосатый.
Василий вышел из кабины, уважительно поклонился Сергею Сергеевичу и с Валеркой поздоровался, и не просто поздоровался, а за руку, да ещё Валерием Петровичем назвал.
Лиза и Галя всё никак не могли расстаться с Дарьей Матвеевной. Напоследок они попросили её несколько раз повторить слова песни «Мы — дети рабочих кварталов…»
Василий терпеливо слушал, как девочки разучивают мотив этой песни. А потом коротко скомандовал:
— Эстафета, на погрузку.
Мальчишки полезли в кузов на щебёнку, а Лиза и Галя — в кабину.
Остались позади друзья за зелёным забором детсада. Валерка, стоя у калитки, махал рукой, долго махал, пока машина не скрылась из виду.
Ребятам немножко грустно. Но это ненадолго — ведь впереди могут, быть новые приключения…
Впрочем, какие уж теперь приключения, когда быстрый автомобиль везёт пионеров домой, в «Искорку»? Полосатый шофёр гонит машину и впрямь, как чёрт. Извилистая лесная дорога так и летит навстречу вместе с плотным ветром; на поворотах рыжие стволы сосен проносятся у самых бортов, даже сердце замирает. Мальчишки сидят на щебёнке и крепко держатся друг за друга. Надо быть начеку, не то ещё вылетишь, здесь ведь не в кабине. В кабине — Лиза и Галя. Им-то что! На мягком пружинном сиденье не трясёт, не колет, как на крупной острой щебёнке.
— Дядя Василий, а куда вы эту щебёнку возите? — спрашивает Лиза.
— На Тёплый ключ. Санаторий там строится, — отвечает шофёр и показывает на приближающуюся развилку дорог. — Вон, если свернуть налево.
Это интересно — Тёплый ключ. Девочки переглядываются. Галя тычет Лизу под бок. Раз ключ тёплый, значит, в нём можно искупаться. Ах, хорошо бы перед возвращением в лагерь поплавать ещё разок трудным стилем баттерфляй, которому выучил Родион!
— Сверните, дядя Василий.
— Так вам же направо, в «Искорку»?
— Нам к восьми, а сейчас ещё рано.
Развилка быстро приближается.
— Ладно, — говорит шофёр. — Заодно разгружусь. Посмотрите, что за Тёплый ключ. Ну, а если встретится там ещё и товарищ Рогач, архитектор, — тогда совсем интересно будет.
Самосвал встряхивает, визжат покрышки на повороте, возле самого окна кабины мелькают стволы сосен. Развилка остаётся позади.
Глава двенадцатая
ГОРЯЩИЕ КАМНИ И „СВЯТАЯ” ВОДИЦА
Собственно говоря, ещё никакого санатория нет. Есть только расчищенная от деревьев строительная площадка, на которой экскаваторы, лязгая чудовищными зубами, выгрызают траншеи. Повсюду громоздятся выкорчеванные пни, холмы песка и щебня, клетки кирпича, штабеля досок. Под толевыми навесами лежат бумажные мешки с цементом, а в стороне, отдыхая до поры до времени, растянулся на земле подъёмный кран. Для него монтажники ещё только укладывают рельсы по краю котлована. Оттуда, из глубины, уже поднимается ровная полоса гранитных глыб, скованных раствором, — основание будущих стен.
Всё это объяснил своим товарищам Юра. Недаром же его старший брат — инженер-строитель. И Юра будет строителем.
— А как же стихи? — спросила Галя и немножко покраснела почему-то. — Ведь ты мне говорил, что станешь поэтом.
— И поэтом тоже буду. Вот же Родион — и ботаник, и плотник, на все руки работник.
Прерывистый стук дизеля передвижной электростанции грохочет над лесом. Белым налётом извести покрыты стволы ближайших сосен и спецовки каменщиков. На дне траншеи два сварщика в защитных масках сваривают стыки канализационных труб; в фиолетовых вспышках плавится и закипает под электродами железо.
— Это ещё что за комиссия пожаловала? А ну-ка, отойдите сейчас же!
Пионеры обернулись.
Рядом стояла женщина — невысокая, ещё молодая, в выгоревшем шарфе, наверченном на голову по самые выгоревшие брови. На ногах у неё были измазанные глиной сапоги, короткая юбка открывала загорелые колени, из верхнего кармана жакетки торчал складной метр. Глаза у женщины были сердитые, жёлтые, как у кошки.
— На сварку смотреть нельзя. Пора бы знать, не маленькие. Откуда вы свалились?
— С самосвала… — растерянно пробормотал толстяк Митя. — Нас шофёр привёз. Вон он там разгружает щебёнку. Такой полосатый, знаете?
— Какой? — женщина рассмеялась.
И ребята сразу поняли: бояться нечего.
— Мы из пионерского лагеря, из «Искорки». Хотим посмотреть…
— Смотреть пока нечего. Построим санаторий, тогда приходите.
— А почему он называется — Тёплый ключ? — спросила Лиза.
А Галя сейчас же добавила:
— Да, правда, почему?
Женщина внимательно посмотрела на них своими жёлтыми глазами, хотела ответить, но вдруг закричала:
— Осторожно! Под бульдозер угодите. А ну-ка, пойдёмте отсюда.
На двери кирпичного домика висела фанерка с надписью «Прораб», а внутри помещение напоминало парокотельную: от металлического резервуара тянулись по бетонному полу и вдоль стен разной толщины трубы со всякими разветвлениями и горловинами, как у пожарных кранов. Возле окна стоял стол, заваленный планами, чертежами, поверх которых лежали вперемежку с карандашами и угольниками затвердевшие кусочки цемента, обломки облицовочной плитки.
