Тепло твоих рук - [11]

«А что, если Уильям был прав по поводу Диклана? – молча беспокоилась Оливия. – Что, если у него были причины распорядиться, чтобы Айви открыла письмо в день свадьбы? Что, если он что-то знал?»

С Амандой у него все получилось просто замечательно, он буквально сам нашел ей будущего мужа.

Хотя все это так запутанно. Не мог же Уильям знать, что Аманда влюбится в Этана, человека, которого он выбрал для того, чтобы следить за тем, как она выполняет правила, указанные в письме. Как он мог это знать?

«Все твои мечты исполнятся…»

«У меня не осталось никаких мечтаний, – подумала Оливия. – Когда-то я мечтала о том, чтобы сбежать с Заком, вырастить нашего ребенка и жить счастливо. Вот и все, чего мне когда-либо хотелось. Чего же мне желать сейчас?»

Некогда она хотела быть главным редактором журнала для женщин, но это была не мечта, а просто честолюбивое желание, восполнявшее отсутствие других вещей в этой жизни, например, любви или отношений. Когда она родила ребенка, умершего сразу после рождения, вместо того чтобы расти и развиваться в семье, которая будет любить и лелеять его, умерла огромная часть ее души. Так что единственными мечтами Оливии были те, что появились у нее за последние тринадцать лет.

Она подняла трубку и набрала номер матери. Пришла пора ей узнать, что оставил отец после смерти. Мать – единственный человек, помимо Камиллы, кто знает о ее прошлом. Она поймет, почему Оливия не собирается выполнять условия завещания.

– Но ты должна сделать так, как он велел! – закричала мать. – Ты должна поехать в Блубери.

– Мам, в шестнадцать лет я уже поступила так, как он хотел, и разрушила свою жизнь. Теперь я не тот запуганный подросток. Я поступлю так, как считаю нужным. Я сделаю то, что считаю правильным для меня.

– А как насчет того, чтобы сделать то, что нужно мне? – тихим прерывающимся голосом спросила мать.

– О чем это ты?

– Я вложила деньги, но эта компания оказалась сплошным надувательством, – сказала она.

– Сколько? – спросила Оливия, собираясь с духом.

– Четверть миллиона.

– Мама! Это же накопления за всю твою жизнь.

– Я смогу оплатить февральские счета, но потом наступит март, мне нечем будет платить за квартиру, да и баланс на кредитной карте давно ушел в минус. Думаю, я могла бы продать квартиру и переехать к тебе. Если я ее продам, мы могли бы оплачивать твою квартиру напополам. Или мы могли бы подыскать недорогую квартиру с двумя спальнями, поскольку на диване в гостиной тебе будет неудобно.

Оливия закрыла глаза и медленно досчитала до пяти. Ни у кого из знакомых не было матери, которая бы так откровенно манипулировала своими детьми.

– У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, каково мне будет снова оказаться в Блубери? Жить целый месяц в этом коттедже? Ты хоть представляешь, мама?

– Нет, не представляю, – сказала она немного мягче, чем обычно. – Но возможно, поездка туда поможет тебе.

– Как?

– Поможет обрести покой, Оливия. То, чего ты была лишена с шестнадцати лет.

– Сомневаюсь, что обрету покой в Блубери, мама. Мне кажется, это последнее, что я могу там почувствовать.

Мать на мгновение замолчала.

– Я в отчаянии, Оливия. Извини, но если я не придумаю какой-нибудь способ оплатить счета, у меня будут серьезные неприятности.

«Почему бы тебе не пойти поработать, мама? Хоть раз в жизни. Может, это решит твои проблемы?»

Оливия глубоко вздохнула. Мать поддерживала ее, когда жизнь превратилась в сплошной кошмар; она делала все, что было в ее, силах, предоставила свой дом, помогла найти работу.

Двадцать девять лет назад Уильям Седжуик бросил ее беременную и одинокую, сменив на другую женщину без каких-либо угрызений совести. Конечно, мать подала на Уильяма в суд и выиграла себе неплохое содержание, остатки которого и спустила сейчас, но Оливия никогда не знала, насколько сильно он ее ранил. Оливия только знала, каково быть беременной и брошенной. Так же, как и ее мать. У ее отца были деньги, а мать в них нуждалась. Оливия же была посредником.

Хорошо, что до Блубери ехать семь часов. У нее будет достаточно времени, чтобы эмоционально приготовиться к встрече с городом.

Глава 4

На плакатах, рекламирующих конкурс «Истинная красота», говорилось, что заявления на участие можно заполнить на почте, в ратуше и в ресторанчике Блубери.

Зак выбрал ресторанчик, несмотря на то что Кайла была наказана на ближайшее будущее. У Кайлы была вредная привычка отдавать большую часть здорового завтрака, который он ей готовил, их собаке, Люси. Но девочке нравилось завтракать в кафе или ресторане. Может быть, Зак просто плохо готовил?

Прошлым вечером, когда Марни и Брианна ушли, у Зака с дочерью состоялся долгий разговор. Кайле не хотелось ничего знать о матери, она была в той фазе, когда ее начинало трясти от одних слов «твоя мама», но ее очень заинтересовал тот факт, что Оливия выиграла конкурс «Истинная красота».

– Как ты думаешь, я могла бы победить в таком конкурсе? – спросила Кайла. Ее глаза то наполнялись слезами, то сверкали от ярости.

– Разумеется, могла бы, – сказал Зак. – Именно поэтому я и сержусь на тебя, когда ты делаешь что-то плохое. На самом деле ты хорошая, добрая, отзывчивая, веселая и красивая девушка.