Тепло наших тел - [67]
Мальчик несет коробку. Пустую, но тем не менее руки у него заняты. Забежав в соседний коридор, он останавливается передохнуть.
— Алекс!
Перед ним возникает его сестра. У нее тоже коробка, а пальцы облеплены скотчем.
— Ты все, Джоан?
— Ага!
— Ладно, давай еще сбегаем!
Они бросаются по коридору. Стоит ступить на пешеходную ленту, включается электричество, и пол вздрагивает у них под ногами. Мальчик и девочка бегут босиком со скоростью света, скачут вперед, как олени, а позади плывет утреннее солнце. В конце коридора они чуть не сталкиваются с другой группой детей с коробками.
— Закончили, — сообщают дети.
— Круто, — отвечает Алекс. Дальше они бегут вместе. Некоторые до сих пор одеты в лохмотья. Некоторые все еще серого цвета. Но большинство живые. У детей не так много условных инстинктов, как у взрослых. Их всему надо учить. Как убивать, чтобы получалось легко, как бродить без всякой цели, как покачиваться, мычать и гнить с полагающейся скоростью. Но теперь школа закрыта, и они оживают без посторонней помощи, как иссохшие за зиму многолетние луковицы.
Над головой мерцают флуоресцентные лампы, и в динамиках раздается шорох проигрывателя. Какой-то хитрец взломал систему громкой связи.
Сумерки заполняются нежными, ласковыми аккордами, и одинокий голос Фрэнсиса Альберта Синатры эхом отдается в пустых коридорах.
Летом случается чудо… когда небо в лазурной тиши…
Динамики шипят и трещат, искажают звук и иногда глохнут. Игла прыгает. И все же впервые за многие годы застывший воздух аэропорта полон музыки.
На пути к залу прилета, где их ждут новые коробки и новые мотки скотча, дети пробегают мимо бледной фигуры, ковыляющей по коридору. Она бросает взгляд на живых детей, но не пускается в погоню. В последнее время ее все меньше терзает голод. Совсем не так, как когда-то.
Она провожает детей взглядом, пока те не поворачивают за угол, и бредет дальше. Сама не знает, куда и зачем, но в конце коридора ее ждет какое-то белое свечение. Очень красивое. Она ковыляет вперед.
Летом случается чудо… ты сияешь в свете луны… ты влюбляешься, ты влюбляешься… ты хочешь рассказать всему миру…
Она выходит в зал ожидания у выхода номер 12. Здесь все залито утренним солнцем. Что-то не так, как всегда. Стекло, смотрящее на взлетную полосу, заклеено маленькими фотографиями. Кто-то налепил их скотчем в пять рядов — длинная полоса бежит от стены до стены.
Летом случается чудо… но не с каждым. Но если оно случится… да, если оно случится.
Зомби с опаской приближается к фотографиям и замирает перед ними, слегка разинув рот.
Девочка лезет на яблоню. Мальчишка поливает брата из шланга. Женщина играет на скрипке. Пожилая пара нежно обнимается. Мальчик с собакой. Плачущий мальчик. Крошечный спящий младенец. Одна фотография мятая и затертая — семья в аквапарке. Мужчина, женщина и маленькая белокурая девочка, с улыбкой щурящиеся на солнце.
Зомби смотрит на этот загадочный коллаж. Ее бейджик так ярко блестит на солнце, что болят глаза. Много часов она стоит неподвижно. Потом медленно делает вдох. Первый вдох за многие месяцы. Ее обмякшие пальцы подрагивают в такт музыке.
— Р.
Открываю глаза. Я лежу на спине на красном одеяле, подложив руки под голову, и смотрю в ясное летнее небо.
— Что?
Джули пододвигается поближе.
— Как тебе кажется, мы еще увидим летающие самолеты?
Некоторое время я молча думаю, пытаясь поймать в фокус крошечные молекулы, плавающие в моих глазах.
— Да.
— Правда?
— Может, не мы. Но наши дети — обязательно.
— Думаешь, мы многое сможем сделать?
— В смысле?
— В смысле, что мы сможем вернуть? Ведь даже если совсем избавиться от чумы… думаешь, когда-нибудь мы сможем восстановить все, как было?
По небу мечется одинокий скворец, и я представляю, что за ним тянется белая полоса — затейливый росчерк на любовной записке.
— Надеюсь, что нет.
Некоторое время мы молчим. Мы лежим на траве. Неподалеку нас терпеливо дожидается старый помятый "мерседес", тихонько бормоча остывающим мотором. Джули зовет его Мерсиком. Кто эта женщина, лежащая рядом? Настолько полная жизни, что способна поделиться ею с автомобилем?
— Р, — говорит она.
— Да.
— Ты уже вспомнил свое имя?
Мы лежим на склоне холма на обочине разбитого шоссе, а птицы и насекомые исполняют камерные вариации на тему шума дорожного движения. Я слушаю эту ностальгическую симфонию и качаю головой:
— Нет.
— Ты ведь можешь придумать себе новое. Выбирай любое. Какое хочешь?
Я обдумываю эту возможность. Мысленно листаю справочник имен. Запутанные этимологии, мертвые языки, устаревшие значения — все это по традиции передавалось из поколения в поколение. Но я — новая глава. Чистый холст. Я могу положить в основание моего будущего любую версию истории — и я выбираю самую свежую.
— Меня зовут Р, — говорю я, дергая плечом.
Джули разворачивается ко мне. Я чувствую пронзительный взгляд ее солнечных глаз, они будто пытаются процарапаться мне в ухо и изучить, что творится внутри.
— Ты не хочешь вернуть прежнюю жизнь?
— Нет, — отвечаю я. Сажусь, обняв колени, и гляжу вниз. — Мне нравится эта.
Джули улыбается и садится рядом. Перед ней открывается та же картина, что вижу я.
Быть живым сложно. Быть человеком — еще сложней. Но с тех пор, как Р вернулся к жизни, он делает успехи: учится читать, разговаривать, может быть, даже любить. Мертвое население городка тоже подает признаки жизни. Р даже может представить своё будущее вместе с Джули — девушкой, которая заставила его сердце биться снова и которая возродила из пепла новый мир. Но теперь из-за горизонта прибывают вертолеты. Кое-кто хочет восстановить порядок и снова погрузить мир в тишину. Вернуть все на свои места, вернуться в старые добрые времена стабильности и контроля, когда сильный пожирал слабого.
Приквел Айзека Мариона «The New Hunger» («Новый голод») в переводе на русский язык! Речь идёт о жизни Норы, Р, М и Джули до событий «Тепла наших тел».
Вы пропустили сладкий звук голоса Р? Вы задавались вопросом, как он относится к сезону праздников? Кто он — постапокалептический Санта или Скрудж? Сократил ли он количество убийств благодаря духу Рождества?Я написал рассказ для журнала «CityArts» о первой зиме Р в качестве ходячего трупа. Этот рассказ менее душевный, чем большинство рождественских историй.
Семнадцатилетний Эрик - ученик самого уважаемого рыцаря в Фолхоллоу. И он мог бы достичь большего, если бы Трогсдилл позволял ему делать что-то важное. Решив доказать свое достоинство, Эрик отправляется искать загадочного паладина, призванного защитить королевство от зла. Шестнадцатилетний Дэвид проводит дни, примерно учась в школе, побеждая на соревнованиях по стрельбе из лука и пытаясь не влюбиться в лучшую подругу Шарлотту. Он готов открыть свои чувства, но его забирают в волшебное королевство, где все думают, что он - некий паладин, которому суждено исполнить двухсотлетнее пророчество.
Годами существ, чьи способности за рамками человеческого понимания, отлавливали, держали взаперти, словно скот, мучили и скрывали от людей. Но ничто не длится вечно. На свободу вырывается настоящий монстр. Он жаждет всё изменить, узнать правду, отомстить людям, а ещё он... ужасно голоден.
Неведомый демон насылает на Упсалу полчища крыс. Пока Охотник разыскивает злодея, в город является единоверческий проповедник и настраивает бюргеров против него. Одновременно разлад происходит в самом доме Николя, когда отношения между его домочадцами накаляются до предела. И даже в собственной душе Николя не может обрести покой, мучаясь от чувств, которые он не может себе позволить. Мертвый бог предлагает избавить его от той, что стала его наваждением, но этого ли желает Николя на самом деле? Если он не сможет пройти три таинственных испытания Мертвого бога, то рискует потерять Герду навсегда.
Бессмертная Серафина вынуждена столкнуться с темным прошлым — рискуя потерять любовь всей своей жизни — во второй книге серии Инкарнация.Серафина живет уже многие годы благодаря особенному алхимическому методу, но живой она почувствовала себя совсем недавно. Она, наконец, вырвалась от своего контролирующего бойфренда Кира и после стольких лет обмена тел, сохраняя бессмертие, она нашла жизнь, которой стоит придерживаться. Потому что в этой жизни есть Ной.Но ей не следует так сильно доверять Ною. После того, как он передает сообщение, которое может быть только от Кира, Сера беспокоится, что ее новые семья и друзья узнают ее секрет.
Жизнь после смерти оказалась... сносной. Во всяком случае, там, куда попал американский студент Конор Райли. А оказался он в школе демонов-инкубов, что расположена на самой окраине Ада. Правда, чтобы остаться там, куда его распределили, ему придется доказать, что он достоин этого шанса. Конору предстоит распутать заговор верховных демонов, побороться за любовь прекрасной суккуб Лилит и даже отправиться к самому Дьяволу...
Предупреждение: в этой книге рассказывается о настолько суперсексапильном герое, что вам захочется умереть!Смерть еще никогда не была такой соблазнительной.Сикс — жнец. Правая рука самой Смерти. Его работа — завершать один жизненный цикл, чтобы мог начаться другой. И теперь его внушающая страх Леди дала ему новое задание…Никогда прежде его обязанности не были настолько трудными. Его новая цель — настоящая красавица, которая будит в нем мужчину и с которой Сикс готов забыть о том, что он жнец. Однако никто и никогда не осмеливался нарушить приказы Смерти, и Сикс должен сосредоточиться на своей миссии — убить Шелби Моррисон, до того как другой жнец доберется до нее.Поначалу Шелби кажется, что прекрасный темный незнакомец, который повсюду следует за ней, — всего лишь плод ее воображения.