Тепло наших тел - [64]
Я смотрю на ее лицо. Вглядываюсь в каждую пору, каждую веснушку, каждый прозрачный волосок. И все слои, что под ними. Плоть и кости, кровь и мозг, вплоть до той непознаваемой силы в глубине, силы жизни, души, пульсирующей в каждой клеточке, склеивающей их — миллионы, — чтобы в итоге получилась она, Джули, полная огня, не просто кусок мяса, а нечто гораздо большее. Кто она такая? Кто? Она — всё. В химии ее тела записана история всей жизни. В боли, счастье и печали, ненависти, дурных привычках, мыслях о Боге, прошлом-настоящем-будущем, в памяти, чувствах, надеждах — в ее разуме сокрыта история вселенной.
— Что делать? — повторяет Джули, зачаровывая меня безбрежными океанами радужек. — Что нам остается?
У меня нет ответа. Но я смотрю на ее лицо, на ее бледные щеки и красные губы, налитые жизнью, нежные, как у младенца, и понимаю, что люблю ее. И если она — это все, может, в этом и заключается ответ.
Притягиваю Джули к себе и целую.
Я притягиваю ее к себе. Я прижимаю ее губы к моим. Она обвивает руками мою шею и сдавливает меня в объятиях. Мы целуемся с открытыми глазами, вглядываясь друг другу в зрачки и сокрытые за ними глубины. Языки пробуют друг друга на вкус, слюна смешивается, Джули прокусывает мою губу и слизывает капельки крови. Во мне пробуждается смерть, антижизнь. Она тянется к сиянию Джули, хочет его замарать. Но я останавливаю тьму, стоит ей коснуться Джули. Хватаю ее за хвост и давлю — и Джули делает то же самое. Мы зажимаем эту тварь между нами и обрушиваемся на нее всей нашей силой, всей нашей яростью. И что-то происходит. Тварь меняется. Она вертится, корчится, выворачивается наизнанку — превращается. Превращается во что-то новое. Меня пронизывает смесь исступленного восторга и боли, мы отпускаем друг друга и падаем, хватая ртами воздух. Мои глаза терзает какая-то резкая, скручивающаяся боль. Я смотрю на Джули — ее радужки мерцают. Волоконца дрожат и меняют свой цвет. Ярко-голубой наливается свинцово-серым, который нерешительно дрожит, мерцает — и вдруг вспыхивает золотом.
Ярким и солнечным, какого я не видел ни у одного человека. В это же мгновение мои ноздри заполняются новым запахом. Он похож на запах жизни, но в то же время совершенно другой. Это запах Джули — это мой запах. Он бьет из нас как фонтан феромонов, такой мощный, что я почти вижу струи.
— Что… — шепчет Джули, приоткрыв рот от изумления. — Что это?
Впервые с тех пор, как мы сели на одеяло, я оглядываюсь по сторонам. Внизу что-то изменилось. Костяная армия остановила наступление. Скелеты стоят в полной неподвижности. Издалека не видно, но, кажется, все они смотрят на нас.
— Джули!
Неземная тишина разбивается. Над люком возвышается Гриджо, из люка, тяжело дыша и не сводя глаз со своего генерала, поднимается Россо. Нора лежит рядом, прикованная наручниками к лестнице, голыми ногами прямо на холодной стальной крыше. Ее пистолет валяется у ног генерала, чуть дальше того места, куда она могла бы дотянуться.
У Гриджо так сжаты зубы, что кажется, будто его голова вот-вот взорвется. Стоит Джули посмотреть на него, а ему — увидеть новый цвет ее глаз, все его тело словно твердеет. Я слышу, как скрежещут его зубы.
— Полковник Россо, — предельно сухо говорит он, — пристрелите их.
Его лицо мертвенно-бледно, кожа сухая и облезлая.
— Папа, — говорит Джули.
— Пристрелите их.
Россо переводит взгляд с Джули на ее отца:
— Сэр, но она не заражена.
— Пристрелите.
— Она не заражена, сэр. Я даже не уверен, что мальчишка заражен. Вы посмотрите, какие у них глаза, они…
— Они заражены! — рявкает Гриджо. Под тонкими губами проступают контуры его зубов. — Так эта зараза и передается! Так все и бывает! Нет никакого… — Слова застревают у него в горле. Как будто он уже сказал все, что хотел.
Генерал достает пистолет и направляет на собственную дочь.
— Джон! Нет! — кричит Россо и повисает на его руке. Отточенным армейским приемом Гриджо выкручивает полковнику руку до щелчка, а затем бьет по ребрам. Старик падает на колени.
— Папа, прекрати! — кричит Джули, на что Гриджо снова взводит курок и целится. Его лицо абсолютно бесстрастно. Кожа, натянутая на череп.
Россо втыкает ему в ногу нож.
Гриджо никак не реагирует, даже не вскрикивает, но нога подкашивается, он валится на спину и соскальзывает вниз, к краю крыши. Он извивается, переворачивается и, наконец, хватается пальцами за гладкую сталь. Его пистолет скользит мимо, вниз. Гриджо чуть не летит следом — но нет. Он висит на самом краю крыши, цепляясь одними пальцами. Мне видны только их белые костяшки и его лицо — напряженное от усилий, но все еще пугающе бесстрастное.
Джули бросается к нему, но чуть сама не соскальзывает вниз. Опустившись на корточки, она смотрит на отца, бессильная помочь.
Затем происходит удивительное. Рядом с тонкими пальцами Гриджо появляются другие — костяные. Сухие кости, пожелтевшие, побуревшие от пыли и старости и крови древних убийств. Они впиваются в сталь. На крышу выползает гудящий, ухмыляющийся скелет.
Он не торопится. Ни на кого не бросается, никуда не бежит. Он двигается почти лениво, без намека на ту ненасытную, кровожадную решимость, с какой его собратья гнали нас по городу. Несмотря на то, как отчаянно они пытались до нас добраться, этому, похоже, нет дела ни до меня, ни до Джули. Нас он будто и не видит. Скелет тянется вниз, цепляет Гриджо за рубашку и вытаскивает наверх. Гриджо поднимается на ноги — скелет помогает ему.
![Новый голод](/storage/book-covers/94/941497c7f248f8b2072a92fc9f5f8c39f556f95f.jpg)
Приквел Айзека Мариона «The New Hunger» («Новый голод») в переводе на русский язык! Речь идёт о жизни Норы, Р, М и Джули до событий «Тепла наших тел».
![Пылающий мир](/storage/book-covers/0c/0cf39a588267042fb96fc501fbc977b3ab1ca1ff.jpg)
Быть живым сложно. Быть человеком — еще сложней. Но с тех пор, как Р вернулся к жизни, он делает успехи: учится читать, разговаривать, может быть, даже любить. Мертвое население городка тоже подает признаки жизни. Р даже может представить своё будущее вместе с Джули — девушкой, которая заставила его сердце биться снова и которая возродила из пепла новый мир. Но теперь из-за горизонта прибывают вертолеты. Кое-кто хочет восстановить порядок и снова погрузить мир в тишину. Вернуть все на свои места, вернуться в старые добрые времена стабильности и контроля, когда сильный пожирал слабого.
![Заколоченные окна](/storage/book-covers/0f/0f9b4035e4e527c990799f1710725830bc2cde51.jpg)
Вы пропустили сладкий звук голоса Р? Вы задавались вопросом, как он относится к сезону праздников? Кто он — постапокалептический Санта или Скрудж? Сократил ли он количество убийств благодаря духу Рождества?Я написал рассказ для журнала «CityArts» о первой зиме Р в качестве ходячего трупа. Этот рассказ менее душевный, чем большинство рождественских историй.
![Миссия Эскарины Ставо](/storage/book-covers/d0/d0d595167778402b2dbf3310c86f615b82883ba2.jpg)
Размеренная и распланированная жизнь леди Эскарины Ставо перевернулась три года назад, когда ее жених не вернулся из исследовательской экспедиции. Но леди не пристало опускать руки и ждать чуда, когда над ним можно (и нужно!) работать…
![Пробуждение (ЛП)](/storage/book-covers/f7/f7830a2f67d1c6869fb912792a498c6c846c99a2.jpg)
Я Близнец. Импульсивная. Любопытная. Упрямая. Близнец. Наследница трона, о котором я ничего не знаю. И оказалось, что я Фейри. Но, конечно, есть одна загвоздка — все, что мне нужно сделать, чтобы заявить о своем праве по рождению, это доказать, что я самая могущественная из сверхъестественных существ во всей Солярии. И конечно, технически это правда, поскольку я дочь Дикого Короля. Но то, что не было указано в брошюре, так это то, что каждый фейри в Королевстве претендовал бы на мой трон, если бы мог. Школа, в которую меня отправили, одновременно и чертовски опасна, и одна сплошная адская вечеринка.
![Осколки-кровоточащие звезды](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Вся жизнь — это поиск. Айн ищет надежду на взаимную любовь, но голоса его внутренних демонов все громче. И твердят они о ненависти к Императрице. Лия ищет способ сказать людям правду, но галактика не хочет верить, что ее погибший муж не был кровавым убийцей. Лекс ищет того, кто сможет сравниться с погибшим другом — лучшим пилотом галактики. И у него получается. Осколки прошлой жизни начинают собираться воедино, отражения истины мелькают в расколотых зеркалах, и рано или поздно Императору придется заплатить за все, что он сотворил.
![Осколки: на грани войны](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Лия — высококлассный хакер, в Империи таких, как она, можно по пальцам пересчитать. Вилт — прекрасный врач, пожалуй, один из лучших на планете Солль. Айн — безалаберный придурок, окончивший летное училище, но так и не сумевший найти работу по специальности. Их судьбы связаны и скреплены ненавистью. Ненавистью к Империи. Им предстоит ввязаться в неравную борьбу, чтобы вернуть к жизни Союз, от которого осталась только тень.
![Огонь Черных лилий](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Актуальная проблема выбора — мир или война, любовь или ненависть, дружба или личная выгода, норма или порок, мечта или реальность, не только в окружающей действительности, но и внутри личности. Отдельная территория окружена зоной отчуждения. Власть сосредоточена у Альянса «Черных лилий». Старый режим (мир, каким мы его знали) был свергнут Революцией «Черных лилий». В их символике лилия — всходы новой жизни, черный цвет — грязь, из которой поднялось новое поколение. Каждый революционер — лепесток «Черной лилии». Действие начинается спустя пять лет после революции, порядок еще не успел установиться.
![Хозяйка стихий](/storage/book-covers/07/070f12735584e8e30e8d5f20a45e76593199a452.jpg)
Неприятности — мое второе имя. Приключения — мой образ жизни. На этот раз на моем пути встал сильный соперник, но я не привыкла отступать перед трудностями, тем более у меня скоро свадьба с любимым, и никто не смеет мешать моим планам. Только прежде нужно разгадать многочисленные семейные загадки, препятствующие моему счастью.