Теперь я твоя мама - [52]

Пол не качался под ногами, однако я очень осторожно вышла из выставочного зала. Он был наполнен хрупкими, изящными созданиями, которые могли рассыпаться при малейшем неверном движении.

Глава тридцатая Карла

После трех длительных и утомительных перелетов Карла наконец приземлилась в аэропорту Мельбурна. Словно в тумане она прошла через паспортный контроль, зная, что через несколько минут выйдет в вестибюль и впервые за год увидит мужа. Она очень осторожно держала подарок и была рада, что жеребец уцелел после стольких пересадок.

Тогда на ярмарке народных ремесел она сразу же узнала морских коньков. Сначала она отвернулась, не в силах смотреть, как они переливаются калейдоскопом цветов, потом остановилась в нерешительности. Она собиралась к мужу в Австралию, а это означало, что следовало оставить прошлое позади. Жеребец привлек ее внимание. Такая энергия, сквозящая в каждом изгибе. Слепота только прибавляла ему решимости дойти до победы. У человека, который продал ей его, были морщинки вокруг глаз. Белые морщинки на загорелой коже, словно он провел всю жизнь на улице, щурясь от яркого солнца.

Женщина на паспортном контроле заглянула в паспорт и с каменным лицом передала его Карле. Никто не косился на нее, пока она шла за багажом. Она была одна среди толпы, окруженная безразличием людей. Неудивительно, что Роберт не хотел уезжать. Неожиданно руки Карлы задрожали, и она ухватилась за тележку. Как узник, который начинает любить свою камеру, она обрела свободу и испугалась просторов, открывшихся перед ней.

Роберт был в хорошей форме. Он загорел, мешки под глазами исчезли, цвет лица улучшился. Он без труда обосновался на этом континенте высоких людей.

Их глаза встретились, когда она вернулась в вестибюль. Это был тот же прямой ищущий взгляд, который когда-то связал их. Роберт вспыхнул от радости, когда она подошла, и они обнялись, шепча невнятные слова нежности.

Роберт уверенно вел машину. По всей видимости, дорога была ему хорошо знакома. Карла чувствовала запах лосьона после бритья, что-то цитрусовое, и ей хотелось еще раз прикоснуться к его лицу. Он явно нервничал. Карла поняла это по тому, как он постукивал пальцами по рулю, когда они останавливались на светофоре, как искоса поглядывал на нее, как откашливался, когда разговор прерывался. Она уже успела забыть, каково это. Она спросила его о работе. Как всегда, он рассказал немного. Она так толком и не поняла, доволен ли он.

– Я однажды видела тебя на мосту О'Коннелла. – Карла сама удивилась, что рассказала об этом после стольких лет. – Сначала я решила, что ты наркоман.

– Интересно… – Он снова остановился на светофоре. – Почему ты никогда этого не говорила?

– Я думала, что ты рассердишься.

– Тебе не стоило беспокоиться. – Он взял ее за руку и прижал ладонь к своей щеке. – О боже, Карла, мне так тебя не хватало!

У него была такая же гладкая кожа, какой ее помнила Карла. Она подумала о том, сколько же времени понадобится, чтобы добраться до его квартиры. Ее тело хотело его. Она жила, хотя еще час назад это казалось невозможным. Он положил ее ладонь себе на пах. Она почувствовала его возбуждение и рассмеялась. Как только загорелся зеленый свет, Роберт надавил на газ.

– А если тебя оштрафуют за нарушение правил? – спросила она, когда машина резко сорвалась с места.

– К черту! – ответил он и засмеялся.

– Хорошо, тогда поспеши.

Было так приятно смеяться и поддразнивать друг друга! Выбежать из машины, не захватив багаж, захлопнуть дверь и уединиться от мира. Карла мельком заметила опрятную гостиную, но Роберт потянул ее в спальню, где стояла огромная кровать.

Он подхватил ее на руки и положил на стеганое одеяло с рисунком в виде красно-черных зигзагов. Они не снимали одежду, никаких предварительных ласк или долгих поцелуев. Они целовались яростно. Роберт лихорадочно стягивал с нее трусики, а Карла, влажная и возбужденная, тянулась к нему всем телом. Быть в его объятиях было одновременно странно и приятно, словно что-то, что было сломано, восстановилось, только края оказались в зазубринах, мешая всему стать таким, как прежде. Но это не имело значения. Он громко застонал, когда вошел в нее. Карла гадала, боль или экстаз заставляли ее извиваться, дрожать и кусать его губы. В тот момент ей казалось, что только вкус его крови сможет утолить ее жажду.

Все закончилось, и они, обнявшись, без сил лежали на кровати. Телефонный звонок вывел их из сладкого забытья. Карла откатилась в сторону, а Роберт уселся на постели и откашлялся.

– Да, она здесь.

Он дернул плечом. Это было практически незаметное движение, но Карла моментально поняла, с кем он разговаривает.

– Мы бы не против… но не сегодня. Карла совсем измотана. – Он улыбнулся и подмигнул ей. – Да, это был длинный перелет. Спасибо. Я передам.

– Шарон? – спросила Карла, когда он повесил трубку.

Роберт снова лег и накрыл себя и Карлу простыней.

– Единственная и неповторимая, – сказал он.

– Как она?

Карла старалась, чтобы ее голос звучал нейтрально.

– Влюбилась, – ответил он и рассмеялся.

Карла попыталась понять его смех: звучало ли в нем облегчение, зависть или просто радость оттого, что его друг счастлив?