Теперь вы знаете, кто я. Том I - [12]

Какие-то крохи информации поступали, но мне было не до того.

Немногие известные мне факты говорили, что меня ждёт ещё то приключение.

Планета с населением в больше чем сотню тысяч отборных головорезов и преступников, заслуживающих лишь смерти. Вот куда я направляюсь.

Даже пейзаж за окном не слишком отгонял тревожные мысли. Картина плачущей Лизбет стояла перед глазами, а в душе скребли кошки, как сказал бы Сергей Владимирович.

Я уставился в зеркало заднего вида. Водитель автобуса был благоразумно отгорожен решёткой. Зеркало, очевидно, было поставлено так, чтобы наблюдать за пассажирами. В крохотном кусочке стекла виднелись угрюмые лица осужденных, которые, наверняка, как и я, представляли, что их ждёт.

Сидящий рядом со мной парнишка выгодно выделялся из толпы.

Невысокий, со спутанными чёрными волосами, похожими на воронье гнездо, и бесконечно грустными щенячьими глазами.

Не самый типичный облик для преступника. Персонаж меня заинтриговал, хотя в теории должен напугать до мокрых штанишек. Подобные личности во всех фильмах оказываются самыми отбитыми и безумными.

Осмотревшись по сторонам, я прикинул маршрут, по которому нас везут…

— В аэропорт, — произнёс парнишка и сразу же пояснил, натолкнувшись на мой подозрительный взгляд. — Нас везут в аэропорт. До Мохаве почти полторы тысячи миль.

— А потом просто грудой свалят в арку, — догадался я.

— Сначала в лаборатории установят чипы для связи, а затем отправят на ту сторону, — он говорил и чуть не плакал. — Мы окажемся в городе, где, скорее всего, очень быстро погибнем. Ситуация там не самая простая.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Эй, малой… — на спинку его кресла легли две татуированные ручищи. — А ты не крыса ли часом?

Другие заключённые оживились. Сидящий сразу за мной крысоватый мужик лет сорока с татуировкой-каплей на щеке сразу же закивал.

— Я слышал о подстилках — они ездят с остальными, чтобы успокоить и объяснить ситуацию, — голос у него оказался тот ещё — вкрадчивый и гнусавый, словно у крыса был забит нос. — Им за это срок костят.

— Да?

Его подельник мог похвастаться развитой мускулатурой, бритым черепом и нацистским символом на щеке.

— Тогда мы его сейчас поправим, и о сроке думать не придётся…

Мимо моего плеча к парнишке потянулась здоровенная лапа, вторая же удерживала его за плечо.

— Ещё что-то знаешь о другой стороне? — спокойно спросил я.

— Д-д-д-а, — сдавленно просипел парень, когда ему сдавили горло.

— Хорошо, — я обернулся к бодибилдеру. — Убери руку, он мне пригодится.

— А мне нет, — прорычал тот и в подтверждение своих слов сжал ладонь.

— Видит бог, я предупредил.

Цепи между руками и ногами не хватало, чтобы дотянуться до его руки. Поднимаю ноги и хватаю его запястье, резко дёргаю вниз прибавляя вес тела, вырывая его руку из плеча, мимоходом ломаю ему нос о затылок пришибленного заморыша.

Вой разносится по салону, другие зэки оживляются, но очень быстро теряют интерес. Скоротечность схватки говорит остальным о многом, например о том, что игнорировать меня не стоит.

— Ты мне руку сломал, падла, — орёт качок, но действий никаких не предпринимает, баюкая сломанную конечность.

— Только вывихнул, ничего страшного. Надеюсь, её тебе никто не вправит и ты хорошо помучаешься.

Вижу в зеркале короткий взгляд водителя, который было потянулся к рации, чтобы связаться с конвоем. Поднимаю открытые ладони, после чего тот вешает устройство на место, продолжая путь.

— Держись рядом, — обращаюсь к вжавшемуся в стекло парнишке.

Говорить при всех не стал — подожду, пока нас не отправят на ту сторону и мы не окажемся наедине. Делиться информацией с потенциальными конкурентами не хотелось.

Горько усмехнувшись, я прошил взглядом постанывающего качка на заднем сиденье и стал смотреть в окно. Впереди короткий перелёт и полная неизвестность.

Самолёт сел, на выходе в лицо дохнуло сухим тёплым воздухом, несмотря на то, что на улице сгущались сумерки. Нагретая за день почва остывала. Перед нами предстал городок, возведённый здесь за долгие годы изучения кротовой норы.

Место кроме всего прочего славилось как туристический объект. Соответственно вокруг арки портала поставили кирпичный городок в Техасском стиле. Повсюду играла музыка, гуляли зеваки, а куча зазывал продавала постеры, модельки заключённых, покоривших сердца публики, и сладкую вату.

Смотря из окна автобуса, который вёз нас сквозь городок, я видел заинтересованные лица прохожих, понимающих, что скоро с той стороны прибудет.

У самой арки сновали люди в белых халатах, мелькали между расставленных палаточных лабораторий.

Нас вывели из автобуса, разделили на группы и отправили на вживление телекоммуникационного чипа, позволяющего наблюдать за носителем со стороны.

Я даже не представлял, как точно устроен мост. Медики не спешили что-то рассказывать, нас уложили на кушетки — меня и ещё трёх заключённых: заморыша, крыса и качка.

Введённая анестезия заглушила боль. Через час с небольшим всё было готово.

В затылке чувствовалось нечто инородное, но не более.

Когда сошёл обезбол, кожа слегка заныла, словно напоминая о хирургическом вмешательстве.

— Сядьте, — попросил доктор.