Теперь об этом можно рассказать - [101]

Лемэй произвел на меня сильное впечатление. Мне было ясно, что это человек исключительных способностей. Наша беседа продолжалась около часа, и мы расстались полные взаимного понимания и доверия. Эти отношения сохранялись на протяжении всей операции и многие годы после нее.

Я объяснил ему предполагаемый итог нашей деятельности, указав вероятную мощность бомб, ожидаемые даты их применения и возможную производительность нашей атомной промышленности. Я сказал ему, что мы рассчитываем использовать бомбы немедленно после их изготовления. Затем охарактеризовал общую организацию и степень подготовки 509-го авиаполка, круг задач Лос-Аламосской группы обслуживания, соображения, определяющие высоту бомбометания (которая, кстати, была близка к потолку бомбардировщика Б—29), приблизительный вес бомб, намеченные нами цели и тип инструкции, которыми нужно руководствоваться на месте. Проведение операции будет полностью поручено ему, за исключением тех ограничений, которые он сам может поставить в своих указаниях подчиненным. Наконец, я объяснил ему роль двух специалистов по атомному оружию (Парсонса и Эшуорса) как людей, которые непосредственно будут приводить бомбы в боевую готовность, дав при этом свою оценку квалификации каждого из них.

Лемэй задал несколько вопросов по существу дела и далее заявил, что он считал бы целесообразным проведение операции силами одного неэкскортируемого самолета: японцы наверняка не обратят внимания на отдельный бомбардировщик, летящий на большой высоте, сочтя его либо разведчиком, либо самолетом метеорологической службы. Я согласился, считая предложенный им вариант вполне разумным. Но следует все же позаботиться о наличии в районе цели в момент взрыва необходимых самолетов-наблюдателей.

По прибытии на Тиниан все летные команды проходили обычную недельную подготовку, принятую на театре военных действий. В течение последующего месяца они проводили тренировочные полеты в направлении различных целей, таких, как остров Трук.

Самолеты 509-го авиаполка были переоборудованы под атомные бомбы, поэтому их оказалось неудобным использовать для несения обычных стандартных авиабомб. Они, однако, могли нагружаться бомбами, схожими по форме с «Толстяком», которые были разработаны и изготовлены специально для тренировки команд. Эти бомбы, прозванные летчиками «тыквами», содержали заряд обычного взрывчатого вещества весом 2500 килограммов, были рассчитаны лишь для воспроизведения эффекта взрыва и снабжены дистанционным взрывателем, позволявшим осуществлять взрыв в воздухе. Хотя это было в первую очередь тренировочное оружие, мы учитывали и его возможное боевое применение. При осуществлении операции по дезинформации противника мы позволили некоторую утечку информации, сводящейся к тому, что задача 509-го авиаполка связана с применением этих «тыкв» в боевых условиях. Мы, кроме того, надеялись, что «тыквы» помогут нам окончательно отшлифовать баллистическую технику применения настоящей бомбы.

«Тыквы» начали прибывать на остров в конце июня. Реакция местных кругов была неодинаковой. Личный состав 509-го авиаполка, который, за немногими исключениями, все еще не знал своей истинной задачи, был скорее разочарован: столько времени потребовалось на тренировку для применения такого не слишком необычного оружия. С другой стороны, некоторые летчики других подразделений военно-воздушных сил, базировавшихся на острове, также ничего не знавшие о задаче 509-го полка, выражали неуемный энтузиазм по поводу мнимой эффективности «тыкв» и шумно требовали увеличить их поставку.

Чтобы ближе познакомить команды самолетов с районами выбранных целей и гарантировать точность курса и выхода на цель, в качестве объектов для налетов с использованием «тыкв» выбирались города, расположенные не очень далеко от намеченных для атомной бомбардировки. Бомбардировка этих городов производилась с определенной высоты, причем особое внимание уделялось практике дневного визуального бомбометания. Однако, если видимость отсутствовала, разрешалось пользоваться радаром.

Маршрут полета как до цели, так и от нее проходил над островом Иводзима. Высота полетов зависела от погоды, но всегда была не меньше 3 тысяч метров — при полете к цели, и 5,5 тысячи метров — на обратном пути, чтобы не беспокоить понапрасну местную систему противовоздушной обороны. Все машины снабжались полным запасом горючего.

Делалось все возможное, чтобы приблизить условия этих полетов к будущей боевой обстановке. Для этого, в частности, надо было отказаться от принятых методов бомбометания, что объяснялось как гигантской силой взрыва, так и его большой высотой.

Как я раньше объяснял, большая высота взрыва была необходима для достижения максимальной эффективности. Она также диктовалась нашим стремлением по возможности избежать или хотя бы уменьшить наведенную радиоактивность в районе эпицентра и практически исключить выпадение радиоактивных осадков в подветренном направлении, уменьшив тем самым число жертв от воздействия радиоактивных веществ в прилегающих районах. Мы рассчитывали, что при взрыве на большой высоте число жертв будет ограничено только пострадавшими прямо или косвенно от ударной волны и излучения взрыва.