Теория противоположностей - [80]

Вытирая лицо грязной футболкой, я вдруг поняла то, что пыталась сказать мне Ванесса с самого начала нашей дружбы, когда нам было по восемнадцать; и то, о чем мы ночью говорили с Олли, пуская зайчиков по стене; и то, в чем меня без слов убеждал Тео: помимо написанного на роду, существует еще очень и очень многое.

Когда мы с Ванессой взялись за эту книгу, мы поставили целью опровергнуть теорию моего отца, доказать – не все имеет свои причины; решения человека, его выбор и характер тоже играют роль. В конце нашего путешествия я поняла – я не хочу противоречить отцу. Он – доктор наук, и во всем мире ему поклоняются. Меня никогда не будут так уважать; я не смогу при помощи физических и математических формул доказать, что он не прав. Но я знаю одно: я знаю, что случилось там, на горе. Я знаю, что случилось в моей жизни за последние несколько месяцев. И мы надеемся – вы поймете этот урок из нашей книги, дорогие читатели. Не то чтобы мой отец был не прав, но существует не только его правда. Та ночь в горах наконец прояснила все, наконец освободила меня: я научилась быть Уильямом, или, если еще проще, – быть собой.

Никто не знает наверняка, удача ли, стечение ли обстоятельств, судьба, рок, Вселенная или совокупность правильных выборов гарантируют хорошую, счастливую жизнь. Все, что мы можем, – понять наш выбор, не важно какой, уважать его и уважать самих себя. Все, что от нас зависит (а это далеко не все), – наше. Мое. Ответственность. Убеждения. Вот какие уроки я усвоила, глядя с горы вниз.

Звучит банально, и, может быть, не такое уж это и великое открытие. Но для многих из нас – открытие. Для многих из нас оно сводится вот к чему: самый лучший способ не заблудиться – самому стать своей собственной картой. В то утро я медленно продвигалась вперед. Как та самая чертова черепаха, которой я была не против стать на день. Или на всю жизнь. Я медленно продвигалась по тропинке назад к развилке, а потом, шаг за шагом, к верной дороге. Прошло одиннадцать часов, прежде чем я добралась до Никки. По телевизору мои движения показали в ускоренном режиме, потому что смотреть на мои страдания в масштабе реального времени было бы слишком мучительно.

Но страдания ли? Только в тот самый день. Когда я прошла последний поворот на карте и увидела Никки, который, подставив лицо лучам полуденного солнца, спал под рекламным баннером шоу «Рискни», который ждал меня и верил, что я смогу, я совсем не чувствовала страданий.

Только силу духа.

Только радость правильного выбора.

Только понимание – пусть я свернула на неправильную дорогу, все-таки я смогла вернуться обратно и найти свой путь.

– Свобода или смерть, Никки! – закричала я.

И он проснулся, и улыбнулся мне самой чудесной из всех улыбок, и я приковыляла к нему, как израненный воин – в общем-то это было недалеко от истины, – и он сжал меня в медвежьих объятиях, и мы оба смеялись до слез.

– Прошлой ночью я говорил с отцом. Мысленно, – сказал он, когда мы наконец смогли отдышаться. – Он сказал – не страшно, если я наконец его отпущу.

– Забавно, – ответила я. – До меня, можно сказать, дошло то же самое.

Свобода или смерть. Я была готова. Я наконец поняла. Поняла, что случится дальше.

38

Когда меня доставили обратно в отель, я проспала, кажется, тысячу часов. Врачи забинтовали мою лодыжку и зашили веко, так что, если не считать нескольких багровых рубцов – боевых шрамов, так сказать, – которые, по всей видимости, заживут через несколько недель, в целом я в порядке. Наконец проснувшись, я раздвигаю жалюзи, жмурюсь от солнечного света и, когда глаза привыкают к нему, наслаждаюсь красотой дня, бухты Сиэтла, ее бриллиантовыми переливами, возможностями, которые дарит жизнь. Все здесь, все – передо мной.

В животе снова спазм; я нахожу косметичку и роюсь в ней, чтобы найти ответ на вопрос, который все еще меня волнует.

Нахожу карман, нахожу кусачки, и бальзам для губ, и дезодорант, и таблетку успокоительного, о которой и не подозревала, и несколько ушных палочек, от которых пора избавиться. Тест лежит на самом дне, как я и думала. Я забыла и вспомнила только теперь, зачем в то утро купила в супермаркете второй тест – чтобы, если первый окажется положительным, проверить еще раз и убедиться наверняка. Потому что я еще рассматривала такую возможность, несмотря на отрицательные тесты на протяжении долгого, долгого времени.

Что там сказали про тесты на Бэбицентр. com? Что толку их мочить, лучше замочить того, кто их придумал? Ну, само собой, на единственный тест нельзя полагаться. Но потом я думаю: конечно, вряд ли это был знак Вселенной – теперь я умнее, чем тогда, и не стала бы слепо ей доверять. Но если бы я несколько недель назад увидела положительный результат, две полоски, я ни за что не согласилась бы участвовать в шоу «Рискни». Я никогда не узнала бы, что такое настоящая сила духа. Я никогда бы не вернулась на ту дорогу, которую не выбрала.

Я задерживаю дыхание и стараюсь не обращать внимания на внутренний голос, который все еще шепчет мне что-то о сомнениях, и материнском инстинкте, и о том, что я все сделала не так. Ничего подобного. Я глотаю воздух, и выталкиваю его из себя, и твердо сворачиваю влево, хотя всегда сворачивала вправо. Все просто. Все может быть иначе.