Теория поля - [21]

Лена глубоко затянулась и выпустила вверх плотное облако сизого табачного дыма. Казалось, интерес к ней Цыпкина совершенно ее не волнует. Ни в положительном, ни в отрицательном смысле.

– Это я заметил, – Арсений решил сменить тему. – На чем пишешь?

– На «плюсах»[12].

– «Если пишешь ты на «Си», будь хоть трижды ламер, про такого говорят: «Он крутой программер!»

– Коллекционируешь старые «баяны»[13]?

Он улыбнулся:

– А знаешь, с тобой как-то… легко, что ли. Будут проблемы с программированием – обращайся!

– Эй, ты чего?! Это была моя реплика! Кто тут из нас новенький? Я тебя самого еще научу кодить[14].

– Осторожней! Я признал, что ты интересная женщина, но к твоим способностям программировать все еще отношусь скептически!

Арсений уже сбежал вниз по лестнице. У дверей он обернулся:

– Рад был познакомиться!

– Счастливо, – прошептала вслед Лена.

В душе она смеялась: «Вот ведь нахал самоуверенный! Но в целом ничего, человек приятный».

* * *

От Лены Козырев направился сразу в кабинет шефа и прямо с порога взволнованно заявил:

– Станислав Сергеевич, в параметрах эксперимента ошибка! Я все выходные проверял, теоретический расчет дает другие результаты!

Акименко встал из-за стола и улыбнулся. Казалось, что негатив, появившийся было у него в отношении Козырева из-за инцидента с отзывом, растаял без следа.

– Заметил? Молодец, порадовал. Присядь, я смотрю, ты прямо с улицы ко мне. Чаю хочешь? – Акименко попросил Валю, плотную блондинку средних лет, которая добровольно взяла на себя роль его секретарши, приготовить два чая.

Козырев снял теплую куртку, положил ее на один из стульев. Сам сел рядом.

– Видишь ли, в чем дело, Арсений, – продолжал Станислав Сергеевич, – теория действительно предсказывает несколько иные результаты при подобных параметрах. Точнее она предсказывает, что результаты могут быть получены при несколько иных значениях параметров. Просто тот эксперимент, который вы с Цыпкиным сейчас готовите, уже не первая попытка достичь желаемого, вот ведь как. А первая была как раз с теми параметрами, что ты совершенно правильно сейчас рассчитал. Мы тоже их рассчитали, неужели ты думаешь, что мы не проверяли все это множество раз?

– И что же делать?

– Мы пытаемся теперь эмпирически нащупать те самые параметры, которые приведут нас в итоге к искомой цели. Конечно, не вслепую ищем. Думаем, исследуем, пытаемся как-то по-другому интерпретировать теорию.

– Но ведь это означает несовершенство Стандартной модели…

– Да, и тем более значимыми будут результаты в случае их достижения. Фундаментальная наука, мой юный друг, она такая. Но, зная твой характер, рискую предположить, что как раз тебя-то это и не должно смущать. Ты же у нас известный любитель опровергать научные догмы.

– Да, но для этого нужны веские основания. Догмы обычно базируются на прочном фундаменте.

– А мы не боимся трудностей.

Арсения удивили амбиции Акименко. Ему сразу вспомнилось известное изречение советского академика Арцимовича: «Наука есть лучший современный способ удовлетворения любопытства отдельных лиц за счет государства». «С другой стороны, – подумал он, – как еще совершать великие прорывы в науке, если не таким путем?» В голову тут же пришла и другая цитата, на этот раз Эйнштейна: «Если в первый момент идея не кажется абсурдной, она безнадежна». «Ладно, – решил в итоге для себя молодой человек, – наверное, они правы».

Всю дорогу от входа в общую комнату до своего стола молодой человек проделал под пристальным взглядом Цыпкина.

– Ну что, умник, побежал жаловаться начальству, что в моих расчетах ошибки? Обломался? – ехидно поддел он Козырева.

– Как вы догадались?

– Тоже мне, бином Ньютона. Видел, как ты влетел в кабинет Акименко.

К ним повернулся Олег Смирнитский, известный весельчак и балагур, который сидел за соседним столом:

– Кстати о Ньютоне. Слышали свежий анекдот семнадцатого века? Короче, решили Ньютон, Паскаль и Гук поиграть в прятки. Водить выпало Гуку, он отвернулся и начал считать. Паскаль убежал и спрятался, а Ньютон нарисовал на земле квадрат со сторонами метр на метр и встал внутрь. Гук, такой, поворачивается, видит Ньютона и говорит: «О, Ньютон!» Потом смотрит вниз, видит квадрат и произносит: «О, нет! Ньютон на метр квадратный это Паскаль!»

Цыпкин и Козырев молча посмотрели на Олега одинаковыми, ничего не выражающими глазами. Смирнитский со всеми на то основаниями ожидал несколько иной реакции. Он поспешил отвернуться.

– Не тем ты занимаешься, Арсений. Время только свое напрасно тратишь. Готовься лучше к эксперименту, – продолжил Цыпкин.

– Но я все-таки считаю, что Стандартная модель лучшее, что есть на сегодняшний день, и так легко отказываться от ее предпосылок не стал бы, – стоял на своем Арсений.

– Узко мыслите, молодой человек! В твои годы надо бы иметь более живые и гибкие мозги. А они у тебя уже зашорены чужими утверждениями.

Молодой человек ничего не ответил. Казалось, все складывается против него. Он повесил куртку, сел за свой стол и погрузился в бумаги.

* * *

Приближалась дата начала эксперимента. Несмотря на первоначальные опасения, Козырев успел и разобраться с настройками синхротрона, и подготовить конфигурацию программного обеспечения. Он еще раз внимательно проверил формы исходных данных и понес их на подпись Акименко. По дороге наткнулся на Цыпкина. Тот заметил в руках Арсения знакомую синюю папку.