Теория невероятности - [5]

От перспектив кружилась голова – снова увидеть Европу, прокатиться по ее шикарным дорогам, посмотреть мир… Но тут же осторожность разведчика подсказывала, что если бы его командировка была бы воскресной прогулкой, то в Европу поехал бы кто-то другой. Тот же шеф, Москалев – мразь с быстро развивающейся импотенцией.

Сергеев не относился к числу начальствоненавистников, но и начальстволюбом не был. Привык смотреть на человека по делам его. А Москалев оказался на своей должности не только, да и не столько своим прекрасным умственным данным и способностям, сколько благодаря протекции депутатского корпуса, точнее, одного из влиятельных парламентариев свободной Украины. Надо отдать Москалеву должное, оказавшись на достаточно высоком коммерческом посту, он проявил себя деятельным человеком, сумел сконцентрироваться на работе, навел железную дисциплину, но в своем деле плавал, никак не мог заставить себя учиться и во многих решениях зависел от мнения своего доверенного окружения. Проблема была в том, что и в этом окружении мало кто ориентировался в страховом бизнесе более-менее успешно.

Сам Сергеев прежде чем стать страховиком сидел три месяца в библиотеке, да мучил Интернет, пока не уяснил себе более-менее основы этого хитрющего бизнеса. И все равно постоянно возвращался к инструкциям, да литературе. Литературу больше любил старую – за основательность изложения и цельность мысли. Конечно, многое в этом мире изменилось, в первую очередь, законодательная база, но этого Сергеев не боялся. Вот если принципы менялись. Но до западных стандартов нам было далеко и пока можно было со спокойной совестью пользоваться старинными накоплениями.

К поездке же Сергеев почти не готовился. В пятницу сделал все документы, в субботу получил заказанный билет, в паспорте уже стояла роскошная шенгенская виза, от чего сам Сергей обалдел. Оперативно работают, если хотят. И тут возникло ощущение, что если настолько спешат и настолько торопятся, то дело идет о чем-то очень большом и таком же сложном. Одежду сложить труда не представляло. А мысли о том деле, которое ему навязали, Сергеев настойчиво выбросил из головы. Будут два часа перелета, тогда и подумаю.

Жил бывший кэгэбист один – жена умерла четыре года назад от рака поджелудочной, дети разъехались, свою наследственную роскошную трешку он отдал старшей дочери (сын очень удачно женился и не нуждался пока что ни в чем), а сам перебрался в вовремя приобретенную однокомнатную квартиру, пусть расположенную в старом спальном районе столицы, зато просторную, уютную, еще дореволюционной планировки, с обязательными высокими потолками. Так что оставалось позвонить дочери и сыну, сообщить, что уезжает, сдать кошку Муську на попечение соседки, обеспечив оную большим мешком кошачьего корма. Сергеев не знал, на сколько продлиться его командировка, потому говорил всем, что едет где-то на недельку. А сам рассчитывал где-то на дней десять. Прикинул сумму командировочных, получалось даже по закону неплохо, позвонил знакомому валютчику, поменял немного евро, чтобы привести детям какие-то незапланированные гостинцы, а потом отдал должное сну. Вообще, у него было правило – отдыхай при малейшей возможности, особенно, когда ты в безопасности. А пока чувства неотложной опасности не возникало.

В Борисполь Сергеев прибыл заранее. Он не слишком любил аэровокзалы, но привычка делать все основательно давала о себе знать. И тут Сергеев понял, что его ждали. Этих ребят нельзя было не узнать. Те, кто работал на контору прекрасно знали своих сослуживцев, даже если и не видели их раньше в лицо, но вот некая психологическая общность позволяла своего угадывать с полувзгляда.

– Сергей Сергеевич, нам надо побеседовать с вами.

Ну что же, весьма корректное обращение. Почему бы и не пройти с ребятами, тем более, что интуиция подсказывала, что неприятностей от них ожидать не приходилось. В комнату, куда ребята провели Сергеева, находился всего один человек: генерал-майор СБУ Хлебников Михаил Георгиевич, непотопляемый авианосец секретной службы.

– Михаил Георгиевич! Рад вас видеть! Вот уж не ожидал!

– Угу. – Генерал Хлебников был хмур и чем-то озабочен. Он никогда не курил, но имел вредную привычку при разговоре вертеть и ломать карандаши. Злословили, что в его ведомстве даже появилась отдельная статья расходов: генеральские карандаши.

– Значится так, Сергеев. Тут вокруг тебя волна поднялась. Знаешь, мне такие волны не нравятся. Инстинктивно.

– А кому они нравятся, Михаил Георгиевич?

– Сережа, ты меня не перебивай. Я, знаешь, брат, старею, мне мысль держать тяжело стало.

Вот в это Сергеев не поверил ни на йоту. Старик Хлебников был в здравом уме, быстро соображал, мыслил свежо, а по уровню аналитики любого молодого шпынька мог запросто за пояс заткнуть.

– Сам понимаешь, раньше такое, как с тобой, было бы невозможно в принципе, без обсуждения, без проработки, без сбора данных. Но при нынешнем руководстве другие принципы торжествуют. Так что ты едешь. И тут возникают два вопроса: или это ловушка для тебя персонально, но это маловероятно, или будет очень большая игра. Нам приказали в эту игру не лезть. Но понаблюдать надо бы. Согласен с моим мнением? По глазам вижу, что согласен. Вот что я тебе скажу, братец.