Теория Фокса - [24]

— Я встретил его в семьдесят втором, в Пекине, — сказал он внезапно.

— Кого?

— Ли. Китайского Планка.

— Как?! — воскликнул я.

— Я был тогда с Никсоном, а Ли встречал нас.

— Как? Как ты узнал, что он Планк?

— Его глаза. В них было что-то такое, чего я никогда не видел. Ни до, ни после. Бездонный, черный колодец. Всепоглощающая глубина. Сначала это была лишь интуиция, ведь яничего о нем не знал. Боялся, что это окажется простым оптическим обманом, иллюзией. Но нет, не оказалось. Всего один раз я переговорил с ним один на один. Он сказал не более ста слов, но в каждой его фразе было больше смысла, чем в иной книге. Он — Планк, я знаю наверняка. У Ли есть оно.

— Понимание?

Эйдан еле заметно кивнул.

— Он ещё жив?

— Возможно.

— Как мне найти его? — спросил я.

— Вот все, что тебе понадобится. — его рука дернулась влево, и я заметил папку, лежащую сбоку. — Ли практически невидим. Последний раз появлялся в восемьдесят девятом. Но я чувствую, что он по-прежнему где-то рядом.

— Как? Откуда ты знаешь?

— Каждое субботнее утро его сестра приходит в парк в Нанкине. Там она встречается со своей дочерью Тьао, школьным учителем. Они сидят, разговаривают, держатся за руки, пока Тьяо не приходит пора идти в школу. Это происходит каждую субботу на протяжении последних шестидесяти лет, несмотря ни на что. Его сестра по-прежнему там. Она — единственное связующее звено с Ли. Если ты найдешь её, найдешь Ли.

— В субботу утром? — мой голос охрип.

— В семь утра.

— Мария умрет в полдень субботы по токийскому времени. В одиннадцать по Нанкину, — я сказал в отчаянии.

— Значит у тебя будет четыре часа на то, чтобы синтезировать и отправить ответ.

— Что, если у Ли не будет ответа?

— Если у Ли нет ответа, ни у кого нет. Ли — это единственный рациональный способ спасти Марию.

— А что, если он больше не в Нанкине?

— Он там. Я чувствую.

— Почему? — спросил я.

— Потому что он и его сестра не могут покинуть город.

— Почему?

— Потому что Тьяо не может покинуть его.

— А почему не может она?

— Потому что это то место, где она умерла пятьдесят лет назад.

— Как?! Разве…

— Сестра Ли так и не поняла это. Для неё Тьяо, её единственный ребенок, по-прежнему жива. Каждую субботу в семь утра они встречаются. — Эйдан посмотрел на лунную дорожку по поверхности океана и вздохнул. — Ли там. Иди и найди его.

Он ещё раз вздохнул и сжал мою руку.

— И ещё. Тебе понадобится Джулия. Она будет ждать тебя.

— Кто такая Джулия?

— Мой Планк в вирусологии…

Он начал говорить отрывисто, кусками.

— Не более трех человек знают о её существовании… Поможет понять Зою. Будет ждать тебя завтра в шесть… вечера в ресторане гостиницы Хенде во Владивостоке. Возьми… мой самолет. Он готов. К полудню ты будешь во Владивостоке, и у тебя останется целый день, чтобы… добраться до Нанкина.

Он замолчал. Затем резко выпрямился и откинулся на спинку скамейки.

— Не волнуйся, мне не больно. Прости, что приходится… оставлять тебя на полпути, Джим. Но оставшуюся часть тебе придется пройти одному… Не надо грустить… обо мне. Тут не о чем сожалеть. Я умираю счастливым. Моя жизнь прожита… хорошо.

Я поднял голову и посмотрел на него. Он улыбался.

— Счастливый? — я затряс головой.

— Я провел жизнь… среди людей, которых любил. И провел её за интересным делом… в поиске таких как ты. Ты бы знал, как это… радует сейчас. Как бы я хотел, чтобы ты почувствовал, как я счастлив! И всегда был, с того самого момента… когда узнал.

— Узнал? Что ты узнал?

— Что моя душа… благородна. Я не говорил тебе… раньше, потому что чтобы понять, нужно быть готовым.

— Это и есть твой третий ингредиент?

— О, да… Третий ингредиент человеческой природы.

— Так ты их искал? Своих Планков? Это твой секрет?

— Первые два ингредиента ты… знаешь.

— Энергия и интеллект.

— Всё сводится к трем ингредиентам… Об энергии и… интеллекте… я знал всегда. Но мне… понадобилась почти вся жизнь, чтобы понять третий… благородную душу, — сказал он, скрестив перед собой руки и сжимая свитер. — Как сказал Ницше… у благородной души есть какая-то… глубинная уверенность в себе… Что-то, что нельзя приобрести, или даже, возможно… потерять. Благородство… существует само по себе. Оно либо есть, либо нет. Это фундаментальное свойство… И о нем можно лишь узнать.

— Что это значит?

— Все Планки благородны… По-другому… не бывает.

— Все равно не понимаю, — сказал я тихо.

— Не думаю, что это… можно объяснить. Но ты скоро сам… найдешь… я знаю. И тогда сразу все поймешь. Момент, когда я… нашел в себе благородную душу, был счастьем. И онодлится с тех пор. Она объяснила все… мои поступки в прошлом. Впервые понял, почему делал то… то, что делал. Всю жизнь… я не мог объяснить это сам себе. Но потом… потом я узнал. За всем, абсолютно всем, что я делал… была она. И как только я понял, перестал о чем-либо волноваться… Бояться… Я успокоился. Глубоко внутри я стал счастливым. — Он закрыл глаза и добавил шепотом. — Единственный способ понять, что… такое… благородная душа… — это найти её в себе. Нужно… найти… её в себе. И как только найдешь, станешь счастлив, Джим… Навсегда…

Это были его последние слова.

* * *

Пилот ждал в баре терминала. Вокруг бесцельно метались люди. Табло вылетов и прилетов пестрело красным. Паника проникла уже и сюда. Персонал ещё был на месте, по инерции, но предчувствие скорого коллапса уже висело в воздухе.