Теория Фокса - [18]

— И как же такой неглупый человек как ты, Фил, оказался вовлечен в эту аферу? Зачем вы отдали американцам триллион долларов?

Спрыгнув с дерева, я начал ходить взад и вперед.

— Потому что мы знали, что они готовят новую Миссисипи.

— Как?! И все равно отдали деньги?

— Конечно.

— А-а! Всё ясно! Ты ожидал, что цена на казначейский облигации поползет вверх и поэтому их купил.

— Можно и так сказать.

— Япония стала торговцем сардин? Вы надеялись, что поскольку первыми разгадали, что американцы готовят Миссисипи, сможете выиграть. Ты знал, что это схема, но все равно вошел в неё. Да ты просто карточный игрок!

— Не спорю. Но, к сожалению, не мы первые это поняли.

— Кто тогда?

— Китайцы. Они вошли до нас.

— Ха! И получили основной куш, когда казначейские облигации поползли вверх?

— Несколько сотен миллиардов долларов. Одна из самых прибыльных сделок в истории.

— И зная всё это, ты все равно вложил в эту схему все сбережения японских пенсионеров.

— У меня не было выбора. Это была самая большая игра в мире. — он вздохнул и поежился, как будто от холода. Впервые его лицо было серьезным, тень добродушной беспечности слетела с него. — На кону триллион долларов и множество жизней, включая мою. Все зависит от ответа на вопрос.

— Какой вопрос?

— Собираются ли китайцы в ближайший месяц продавать казначейские облигации?

— Потому что у них тоже примерно триллион этих облигаций, и если они продадут первыми, ты потеряешь все? Точно так же, как те кредиторы короля в системе Миссисипи, да?

— Примерно так, — процедил он.

— Но почему ты думаешь, что они собираются продавать? Они держат их уже больше десяти лет. Почему сейчас?

— Зоя.

— Что Зоя?

— Из-за Зои.

— Не понимаю… Зои?

— Зоя — это компьютерный вирус. Ты сидишь тут, изолированный от мира, и ничего не знаешь. О, как бы я хотел просто вот так спрятаться как ты, — он вздохнул.

— Расскажи, — я почувствовал, что что-то упустил.

— Сначала она была безобидна. Просто ещё один паразитический код, блуждающий по интернету. Никто бы и не обратил внимания. Но потом она начала заполнять собой место на компьютерах и забивать каналы связи. Она расползается, и очень быстро. Пока паники нет, но она будет, когда люди поймут, кто она такая.

— И кто же она такая?

— Оружие.

— Оружие?

— Мы думаем, что интернет будет полностью закупорен не далее, чем через две недели.

— Тогда ты пришел не по адресу. Я вообще ничего не понимаю в компьютерах.

— Весь мир оказался поражен, — сказал он, — кроме одной страны.

— Китая?!

— Думаем, что Зоя — это их оружие. И если это так, китайцы продадут американские казначейские бумаги.

— Почему?

— Потому что Зоя — это объявление войны. Экономической войны на поражение. Уничтожение всей глобальной финансовой системы.

— В таком случае, какая разница, кто продаст облигации первыми? Если интернет перестанет существовать, финансовые рынки исчезнут. А если вся финансовая система исчезнет через две недели, кого вообще будут волновать американские казначейские бумаги?

— Никого, кроме нас. Ты знаешь, что происходит в Японии, если ты теряешь чужие деньги? Пенсионные сбережения всей нации? Харакири по-прежнему в ходу, Джим. И это очень неприятная процедура, — сказал он, потирая шею.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. И в тот же самый день, когда умру я, со мной погибнут тысячи людей. Все друзья и их семьи… Весь мой клан.

— Кто ты, Фил? — спросил я, хотя уже знал ответ. Он расстегнул верх рубашки. Хвост красного дракона обвивал его плечо. Якудза.

Две волны столкнулись, взметнув вверх стрелы белой воды. Спустя мгновение дошел гулкий удар и песок задрожал.

— Фил, ничем не могу помочь.

— Почему? Я же не государство.

— Ты хуже. Те уничтожают людей хотя бы неосознанно. Ты же делаешь это специально. Ты чистое зло, Фил. Ничем не могу помочь. Прощай.

— Хотя бы послушай, что я скажу. Я расшифрую тебе сообщение и…

— Ничем не могу помочь, — повторил я отстраненно. — Прощай.

— И даже Бриджит Клэнси тебя не переубедит?

У меня сперло дыхание. Бриджит…

Бриджит отравила себя сто лет назад, после того как её любовник, и одновременно муж её сестры, погиб под завалами золоторудной шахты неподалеку отсюда, в Чартер Тауэрз. Её могилу, затерянную посреди пустыни, я превратил в банковскую ячейку — под памятником, поставленным её сестрой, хранилось моё золото.

Я уставился на бурлящие волны, не в силах двинуться, пытаясь осознать новую реальность.

Золото у японцев. Теперь я бродяга без единого цента.

— Ты умеешь выбирать советчиков, но мой ответ по-прежнему нет. Уходи.

— Боюсь, тебе все-таки придется помочь нам, Джим. У тебя нет выбора, — сказал он, доставая телефон. Когда он нажал на кнопку, я увидел столь знакомое лицо.

— Папочка?

Тишина, и затем…

Мой левый кулак был нацелен в висок, ногой я готовился нанести удар в тело. Но вдруг я сам очутился на песке, левая рука намертво зажата за спиной. Я не мог пошевелить и пальцем.

— А-ааа! Чего ты хочешь? — прорычал я.

— Ответ. Достань информацию.

— Я достану любую информацию, но ты должен сначала освободить Марию.

— Сразу после того как ты распутаешь наше дело. Извини, другого способа нет.

Пилот с серым, излучающим смерть автоматом узи, встал в десяти шагах напротив. Фил отпустил мою руку.