Теория диктатуры люмпен-пролетариата - [28]

«Это был период бурного роста всех политических организаций, широко открывших двери для всех желающих. Партии разбухали, как на дрожжах. Старое «ядро» (если оно существовало) растворялось и оттеснялось потоком новоиспечённых членов, нередко записывавшихся в организации лишь под влиянием сиюминутного настроения, «моды» или стремления сделать политическую карьеру. В результате партии превращались в нечто рыхлое и бесформенное. Такого рода процессы особенно наглядно прослеживались, например, у социалистов-революционеров, численность которых уже весной 1917 года достигла нескольких сот тысяч человек.

«В открывшихся для всех входных дверях этих партий, – писал Виктор Чернов, – происходила неимоверная давка; партии так разбухали от наплыва новобранцев, что вожди уже начали смотреть на этот наплыв с тайным ужасом: во что превратятся эти партии, когда старая их гвардия распустится в серой, политически неопытной, наивно-доверчивой массе? Не будут ли решения этих масс совершенно случайными, не потеряют ли партии всякое лицо, не станут ли они неустойчивыми соединениями, флюгерообразно вертящимися под ветром настроений бесформенной улицы?

… Выросла и большевистская партия. Возвращались те, кто в предшествующие годы по разным причинам отходил от активной работы. Вступили те, кто раньше значился в «сочувствующих» и кого знали по участию в стачках и демонстрациях. Принимали и тех, кто проявил себя в февральские дни. А за ними пошла и более широкая масса, как говорили тогда, – «новорождённых» большевиков»» (Логинов 2016, с. 156).

Конечно, в большевики в этот период вступали разные люди, и были, конечно же, среди вступивших в партию люмпен-пролетарии, весьма поверхностно понимающие марксизм, но умевшие при необходимости вовремя применить тот или иной марксистский лозунг перед толпами трудящихся. А поскольку в общей массе люмпен-пролетариев было около 80% тех, кто вышел из беднейшего крестьянства, то и мировоззрение люмпен-пролетариата было соответствующим: прежде всего – создать мирок собственного благополучия, а потом думать о других. К концу 1917 года партию большевиков заполонили люмпен-пролетарии и большевистская партия стала отражать их интересы.

Когда большевики в октябре 1917 года взяли власть в свои руки, Советы стали хозяйственной и политической доминантой страны, и старое государственно-бюрократическое чиновничество было отправлено «на свалку истории». Этому помогла и всероссийская забастовка служащей интеллигенции, которая не приняла большевистский переворот и отказалась выходить на свои присутственные места. Работа банков, почт, телеграфа, казначейства, школ и др. была практически парализована (Пайпс 1990 том 2). Конечно, в глазах большевиков это называлось «саботажем», но на самом деле забастовка явилась выступлением служащих против нарушения законности в стране и существующей демократии. Временное правительство никто особенно не собирался защищать – оно дискредитировало себя в глазах народа. Все ждали Учредительного собрания, выборы в которое должны были вот-вот состояться, а потому и большевиков с их Советами, как новой, народом не принятой, формой власти никто не ждал. Всеобщая забастовка началась с забастовки государственных служащих, а затем к ней примкнули служащие частных компаний и работников железной дороги. Жизнь государства была парализована. Большевикам было некем управлять. Они клятвенно обещали быть «временными» до Учредительного собрания и поддержали процедуру выборов делегатов в Учредительное собрание⁹, но и это им не помогло успокоить народ. Другие бы покаялись в содеянном и ушли в сторону, но не такими были большевики!

Для того чтобы сломить сопротивление служащих, большевики создали 7 (20) декабря 1917 года «Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров» (ЧК). Слово «саботаж» в названии этой комиссии тогда являлось ключевым. Контрреволюции ещё и не было. Руководили ЧК «пламенные революционеры» в основном из большевиков, а их волю исполняли рядовые сотрудники ЧК. Кто это был? Частью – рабочие, частью – крестьяне, частью – студенческая молодёжь, но в основном это были люмпен-пролетарии, уже включённые в систему нарождающейся советской власти.

Эта «комиссия» под угрозой сурового наказания принудила служащих выйти на работу. Если этого не происходило сразу, руководство учреждений увольнялось, а их места занимали либо лояльные к советской власти чиновники более низкого ранга, либо находящиеся под рукой у большевиков готовые на всё люмпен-пролетарии, вступившие в партию большевиков¹⁰.

Через неделю после образования ЧК В.И.Ленин пишет Проект «Декрета о проведении в жизнь национализации банков и о необходимых в связи с этим мерах» (Декреты Советской Власти, с. 227 – 229). Первым пунктом этого «Проекта» значится: «Все акционерные предприятия объявляются собственностью государства». В этом же проекте В.И.Ленин рекомендует ввести «всеобщую трудовую повинность», в соответствии с которой все не работающие граждане «обязаны выполнять те работы, которые будут назначаться местными Советами» (