Теоретик - [28]

— Тогда уж лучше два, — сказал Гриша.

— Чтобы сразу с обеих рук? — Янис оглядел меня с ног до головы. — Вообще-то, судя по его комплекции, у него получилось бы.

— Нет, просто мы второй ему бы уже заряженным подавали. Чтобы этим болотным гадам ни секунды передышки!

— А теперь слушаем сюда, — подал голос до сих пор молчавший Грек, и по его тону было понятно, что сейчас последует приказ. — Держим путь во-он на ту гору. Все ее видят?

— А чего ее не увидеть, если она здесь единственная?

— И на будущее запомните: именно с этого места строго на нее. Вправо-влево — топи. А здесь получается нечто вроде перешейка. Причем каменистого, так что пусть Теоретик расслабится: скрабсам он не по зубам. Порядок следования и дистанция прежние. Ну все, потопали.

Грек оказался прав: почва под ногами действительно была твердой. Ничто под ними не ходило, не скользило и даже не думало разверзаться. Хотя вряд ли бы земля разверзлась именно подо мной. Все-таки шедший первым Грек был нисколько меня не легче. И рюкзак на нем набит не меньше.

Я шел, размышляя, что, если откуда-нибудь вдруг возникнет змея, удобней всего будет прихлопнуть ее подошвой сапога. Или размозжить ее треугольную голову прикладом. Нет, все же сапогом: приклад потом придется оттирать. Солнце давно уже перевалило зенит, но гора, которую я мысленно успел прозвать Горбатой, маячила на горизонте все так же далеко.

Было жарко, но из-за гнуса мы не могли скинуть с себя даже часть одежды. А еще эта проклятая каска, которую так и хотелось сорвать с головы, чтобы зафутболить куда-нибудь подальше.

— Грек, долго нам еще до нее топать? — спросил Гудрон, который не переставая вполголоса проклинал все на свете.

И гнус, и жару, и себя самого, который по своему скудоумию пошел вместе со всеми вместо того, чтобы оставаться на базе в Фартовом. Особенно доставалось этому миру, в котором его угораздило оказаться, — нет бы мирно упокоиться где-нибудь под березкой еще там, на Земле. Но только чтобы все было как у людей: и оградка, и крест в изголовье. И обязательно стол, за которым могли бы собираться его кореша, чтобы помянуть не самого плохого человека.

Изредка я на него поглядывал: всерьез он все это заявляет? Или все проклятия тоже являются частью его юмора?

— К закату придем точно, — ответил Грек, который вышагивал мерно, как механизм, всегда направляя ствол карабина туда, куда бросал взгляд.

Карабин у него был охотничьим «блейзером», под патрон девять и три на шестьдесят два. И о самом карабине, и об этом патроне я читал только хвалебные в массе своей отзывы. «Блейзер» славится компактностью и, как следствие, относительно небольшой массой, плавностью хода спуска, отчего в немалой степени зависит точность выстрела, и еще повышенной износостойкостью материалов. Не говоря уже о том, что поставляется карабин с комплектом стволов под разные калибры. Стоящая вещь! Будь у меня не так давно хоть малейшая возможность выбора, именно его сжимал бы сейчас в руках.

Да и сам патрон весьма неплох. Даже удивительно, что при весе пули почти в двадцать граммов от него относительно небольшая отдача. При такой-то убойности, когда на дистанции в сотню метров можно спокойно положить трехсоткилограммового зверя с одного выстрела!

К слову, у Гудрона был точно такой же. Хотя, конечно, ни сам патрон, ни карабин не подходят при охоте на «большую африканскую пятерку». Да и попросту не допустят к ней с таким снаряжением. Там другие стволы, стоимостью как автомобиль представительского класса каждый. И калибр совершенно иной. Выбор Греком «блейзера» из того немалого арсенала, что у него имелся, наверное, говорил о том, что ни носороги, ни слоны, ни даже буйволы встретиться нам не должны. Если они в этом мире существуют вообще.

Да, «блейзер» в таком калибре не для дальней стрельбы. Но ведь и леса здесь настолько густые, что сама потребность в ней отпадает. Для нее в нашем отряде была СВД Яниса. Относительно — мой ФН ФАЛ. И в какой-то степени Гришин АК. И уж точно не «Вепрь» Славы Профа. Тот самый, со сверловкой Ланкастера, от которого я отказался, а Слава, подумав, выпросил его у Гриши на время, сменив тем самым тоже «Вепрь», но с по-настоящему нарезным стволом, который у него был прежде. Заявил, что у этого «кабана» калибр куда более подходящий.

Гудрон, уловив мой взгляд — шутит он или нет, все время причитая? — выдержал его твердо. В случае с ним вообще ни в чем уверенным быть нельзя. «Наверное, все-таки шутит», — решил я, когда Грек взметнул левую руку, привлекая к себе внимание.

— Значит, так, — начал он, когда все вплотную к нему приблизились. — Ситуация такая. Следующие четыреста метров нам нужно преодолеть броском. Задача не из легких: прыгать придется с камня на камень, а они здесь осклизлые. А между ними топь.

— Скрабсы? — попробовал догадаться я.

— Нет. Возможны испарения. Не такие ядовитые, как в некоторых других местах, но тоже ничего хорошего. Вообще-то ветер должен был их разогнать, но береженого бог бережет. Кстати, давай-ка я тебе сейчас парочку скрабсов покажу, — усмехнулся Грек.

Пытаясь увидеть их сам, я смотрел вдаль, а Грек ткнул стволом чуть ли не себе под ноги: