Тени в апельсиновой роще - [15]

— Спасибо, Джонни, — внезапно произнес Фрэнк.

— Что-что? Извини, я не расслышал.

— Спасибо тебе, — повторил Фрэнк.

— Черт возьми, за что? — недоуменно спросил Кимати.

— Ты спас мне жизнь, — сказал Фрэнк. — Во время рейда на прошлой неделе пристрелил бандита, которого я не заметил,

— Есть о чем говорить, Фрэнк, это же был заурядный браконьер. Единственное, чего я боялся, так это задеть тебя, ведь он был у тебя за спиной.

— Очень мило с твоей стороны, — осклабился Фрэнк. — Итак, какой у нас теперь счет?

— Ну ладно, раз уж ты настаиваешь. — Кимати притворился, что подсчитывает в уме. — Пожалуй что равный.

— Не может быть, дружище, — возразил Фрэнк. — Ты чаще выручал меня.

— В самом деле, что бы ты, бедняга, без меня делал! — прыснул Кимати.

Фрэнк откинулся на спину и уставился на звезды. Африканские ночи неизменно очаровывали его, хотя он в этих краях уже старожил.

— Сколько, мы уже вместе, — спросил он, — пятый год?

— Примерно так, — отозвался Кимати. — Время летит, верно ведь?

— Верно, — подтвердил Фрэнк. — Но мне, Джонни, такая жизнь нравится. И работа мне наша по душе.

— Однако мы не становимся моложе, — вздохнул Кимати. — Каждый закат — это новая зарубка на роге.

— А ну-ка повтори! — попросил Фрэнк. — Откуда это?

— Африканская поговорка, — пояснил Кимати. — Она означает, что с каждым днем старый бык дряхлеет.

— На закате дня новая зарубка на роге, — повторил Фрэнк. — Здорово сказано!

— Моему народу мудрости не занимать! — воскликнул Кимати, делая ударение на слове «народ».

Фрэнк неожиданно заговорил:

— Помнишь тогда, в лесу Шимба, леопард прыгнул мне на спину, и если бы не ты...

— Такое разве забудешь? — хмыкнул Кимати. — Он меня тоже поцарапал, нам обоим от него досталось.

Тогда они были еще не егерями, а профессиональными охотниками, сопровождавшими богатых туристов в охотничьих экспедициях — сафари.

— А та ночка, — напомнил Фрэнк, — на дереве, а под деревом стадо буффало?

Это случилось во время их первого дежурства в заповеднике, вскоре после того как кенийское правительство запретило охоту и дружки, оставив фирму «Охотники на слонов», перешли на службу в летучий отряд по борьбе с браконьерством, созданный под эгидой министерства туризма и заповедников.

— Весело раньше было! — воскликнул Кимати, припоминая прошлое.

— И зарабатывали дай бог как, — добавил Фрэнк.

Профессиональный охотник мог за три дня сафари заработать больше, чем два егеря за целый месяц. Довольные миллионеры не только оплачивали все расходы по содержанию, но и отваливали неслыханные чаевые.

— И все-таки правильно сделали, — сказал Фрэнк, — что запретили охоту.

Они собственными глазами видели, как от огромных стад слонов сохранилась лишь горстка; совершенно исчезли львы в районе, прилегающем к дороге Найроби — Момбаса. Не ввели бы запрета, и через десять лет дикого зверья не осталось бы и в помине, только старики бы помнили о нем.

Следопыты помолчали. Память унесла их в те далекие времена, когда они еще не встретились и не подружились — у каждого была своя насыщенная событиями жизнь, теперь есть что вспомнить.

— Ты прав, — вздохнул Фрэнк, — мы не молодеем. На прошлой неделе я, что называется, столкнулся с действительностью. Раньше я бы ни за что не подпустил так близко этого подонка... черт, даже не разглядел ножа, пока он не впился в меня, как разъяренная мамба. Два дюйма вправо, и он угодил бы мне в сердце, и тогда прощай, Фрэнк Бэркелл, охотник, егерь, истребитель браконьеров...

— Ты знаешь, что получит та четверка, которую мы задержали? — спросил Кимати.

— Ага, — ответил Фрэнк, — от силы пять лет, да еще срок им могут скостить за примерное поведение в тюряге. Черт возьми, я прямо-таки жалею, что не уложил их на месте.

— Мои мысли читаешь! — воскликнул Кимати. — Гонишься семь километров за вооруженным до зубов убийцей, то и дело уворачиваясь от его пуль, а когда он едва не попадает в пасть крокодилам, то ищет у тебя защиты. Где же справедливость? В самом деле, разрядить бы в него обойму и оставить на завтрак аллигаторам...

— От силы пять лет, — повторил Фрэнк.

— Следовало бы ввести для браконьеров смертную казнь, — сказал Кимати. — Ведь отправляют же на виселицу вооруженных грабителей.

Фрэнк бесстрастно покачал головой.

— Видать, убийство слона не считается разбоем. - Знаешь, о чем я думаю? — сказал Кимати. — Что-то тут не так, все это дело с дущком. Казалось бы, сколько браконьеров мы переловили, а назавтра на месте ликвидированной банды возникает две новых. Черт возьми, кто их вооружает, кто снабжает всем необходимым? В прошлом году, помнишь, мы захватили у них даже базуку. Бедные слоны, куда им супротив базуки!..

— Ровным счетом никаких шансов, — подтвердил Фрэнк, — да и наше с тобой дело плохо, ежели они все перейдут на такое оружие.

Кимати задумчиво покачал головой.

— Если и дальше так пойдет, с ними и армии не совладать. В самом деле, военные могли бы прийти нам на помощь. Им же на пользу — глотнули бы свежего воздуха, а то в казармах засиделись. Хлещут казенный спирт и ждут, когда война начнется. Пусть-ка порастрясут жирок.

— Видать, кто-то щедро платит браконьерам за слоновую кость, — выдержав паузу, сказал Фрэнк. — Куда девался блокнот, который я отобрал у бандита?