Тени в апельсиновой роще - [13]

— А он свое место знает?

— Сам все ему и растолкуй, — отмахнулся Спинелли. — Прямо чудеса — тебя как подменили! Куда девался грозный чемпион-тяжеловес?

— Здесь совсем иной мир, дружище, — вздохнул Аль Хаджи. — Говоришь, ему надо отлежаться на дне?

— Агенты ФБР охотятся за ним, — Спинелли достал сига-ру и спросил у летчика из местных: — Здесь можно курить?

— Можно, — отозвался тот и снова уставился перед собой.

— Ишь ты, как вышколен, — похвалил Спинелли, потянувшись к зажигалке, которую поднес ему Аль Хаджи. — У тебя здесь дело налажено недурно, персонал умелый, деликатный...

Не забудь поделиться этими наблюдениями со Счастливчиком Джо, — сказал Аль Хаджи, затем ткнул пальцем в сторону Рикардо. — Ну а за что его разыскивают... что он натворил?

— Рикардо — мастер на все руки, — сказал Спииелли. — Потрясающий взломщик, снайпер, словом, специалист. Джо считает, что необходимо сохранить его любой ценой. Такими людьми мы жертвовать не можем — слишком большая роскошь.

— А для меня слишком большая роскошь — держать здесь преступника, разыскиваемого полицией, — желчно отчеканил Эл.

— Эй, полегче, выбирай выражения! — Итальянец посмотрел поверх Аль Хаджи на Рикардо, буравя того своими холодными, как льдинки, зрачками. — Преступник! Счастливчик Джо огорчился бы, если узнал, как величают его крестника.

— За что же он угодил в «Синг-Синг»? — спросил Аль Хаджи.

— Пусть тебя это не волнует, — ответил Спинелли.

— Почему его разыскивает ФБР?

— Забудь, Эл...

— Я должен знать, на что иду, — перебил итальянца Аль Хаджи. — Не ровен час его здесь сцапают. Или он отправится в город и наткнется там на кого-то из старых знакомых. Найроби — это тебе не Тимбукту...

— Он пришил фараона, — сказал Спинелли.

Оба обменялись многозначительными взглядами. Аль Хаджи обернулся на Рикардо, нежившегося в ласковых солнечных лучах.

— Несчастный случай, — пояснил Спинелли. — Откуда Рикки было знать, что фараон загнется, если ему прострелить голову? Послушай, Эл, я тебе еще кое-что скажу. Рикки никогда до этого из Майами не выезжал. Так что за ним нужен глаз да глаз.

Аль Хаджи только фыркнул.

— Ты по себе знаешь, каково скрываться от ищеек, — продолжал Спинелли. — Ведь и сам когда-то был в бегах.

— Ладно, можешь не размусоливать, и так все ясно, — отмахнулся Эл.

— Рикки — крестный сын Счастливчика Джо, — еще раз напомнил Спинелли. — Знаешь, какое значение придается у нас родственным связям?

Аль Хаджи кивнул:

— Это все, что я хотел услышать.

— Смотри за ним в оба. Рикки не станет долго думать, если вдруг захочет свернуть тебе шею.

Аль Хаджи отступил назад и подал знак летчику заводить двигатель. Мотор, оживая, зарокотал, лопасти лениво завращались, разгоняя ясный утренний воздух.

Спинелли швырнул недокуренную сигару на лужайку и застегнул ремень безопасности.

— Послушай, Эл, — из-за шума мотора Спинелли приходилось кричать, — постарайся тут не наломать больше дров, договорились? Мне нельзя волноваться, еще один визит сюда просто меня доконает. Надеюсь, до этого дело не дойдет.

Аль Хаджи махнул рукой, веля летчику взлетать, а сам отошел в сторону. Мотор взревел, лопасти завращались быстрее, ветер от них причесал лужайку, пригнул обрамлявшие ее кусты. Спинелли махнул на прощанье и задвинул дверцу. Вертолет медленно оторвался от земли, лениво описал дугу над домом я взял курс на восток, к аэропорту.

Аль Хаджи, хмурый как грозовая туча, провожал его взглядом до тех пор, пока вертолет не скрылся за верхушками деревьев, потом зашагал к дому.

Из окна первого этажа его окликнула Мими. Он устало кивнул ей и нагнулся за кожурой апельсина, разбросанной Рикардо.

Тот сидел в прежней позе на ступеньках с обычным бесстрастным выражением на лице; слева под мышкой пиджак у него оттопыривался.

— Моя лужайка не корзина для мусора, — сказал Аль Хаджи и швырнул очистки к ногам Рикардо.

Тот взглянул на них, вскочил на ноги и сунул руку за пазуху. Какой-то шальной миг Аль Хаджи казалось, что итальянец полез за револьвером.

Однако вместо револьвера Рикардо достал знакомую голубую книжицу и протянул ее Элу. Тот заколебался, прежде чем принять из рук незваного гостя паспорт.

— Зачем он мне? — буркнул он.

— Для визы, — ответил Рикардо.

Аль Хаджи пролистал паспорт, остановившись на странице, где кенийский пограничник проштамповал сорокавосьмичасовую визу. Он покачал головой:

— Не сообразил сказать им сразу, сколько собираешься здесь пробыть?

— Как-то не подумал об этом, — отмахнулся Рикардо. Аль Хаджи вскинул на него глаза.

— Придется снова платить. Рикардо в ответ лишь пожал плечами.

— Зачем таскаешь револьвер? — спросил Аль Хаджи. — Здесь ты в полной безопасности.

— Привычка, — отозвался итальянец.

— Это твой настоящий паспорт?

— Один из них.

Эл внимательно изучал документ. В нем оказалось две южноамериканских, канадская, несколько европейских виз. А ведь Артуро Спинелли утверждал, будто Рикардо никогда не покидал Майами.

— Сработано на славу, — похвалил он. — Рикардо — твое настоящее имя?

— Одно из них.

 Отлично. Здесь мы будем пользоваться каким-нибудь другим. Однако сначала сделаем вид, будто Рикардо покинул Кению. После обеда заполнишь выездные анкеты. Когда их проштампуют, для властей ты будешь за границей, и тогда мы тебе раздобудем кенийский паспорт.