Тени старого дома. Готическая история - [3]

Личфилд подождал, пока Алан удобнее устроится в кресле и приготовится его слушать.

– Сегодня утром я получил письмо от моего старого друга сэра Лестера Джарндиса. Он обратился ко мне с просьбой найти лучшего врача для его дочери. Мне не пришлось раздумывать над своим выбором, поэтому я сразу написал тебе.

– Имя Джарндиса известно мне, но чем больна его дочь, и что я могу для них сделать?

– Его шестнадцатилетняя дочь Мари парализована. Она не может ни говорить, ни ходить. В последнее время ее состояние сильно ухудшилось.

– Что же случилось с бедной девочкой? – спросил Алан.

Несчастье произошло три года назад. Ее хватились ночью. Она просто исчезла из собственной постели. Долго искать не пришлось. Девочка лежала на берегу пруда в саду без сознания. Думаю, причина ее болезни таится в сильном нервном потрясении. Но местный врач не смог им помочь, именно поэтому сэр Лестер решил просить о помощи меня.

– Я должен поехать в их дом и осмотреть ее?

– Именно так, Алан. Но сэр Лестер просит о более длительном наблюдении. Боюсь, что тебе придется некоторое время пожить в поместье Джарндисов. Надеюсь, моя просьба не покажется тебе слишком дерзкой, ведь их усадьба находится достаточно далеко от Лондона. На востоке Линкольншира.

В гостиную зашла Эстер. Она принесла поднос с горячим, ароматным чаем. Аллан задумался на несколько минут, Личфилд внимательно всматривался в его лицо, пытаясь угадать, каков будет ответ молодого врача на его просьбу.

– Я понимаю, что тебе придется нарушить свои планы и на время передать дела помощнику, но ведь болезнь этой девочки намного серьезнее мнимых недугов прекрасных дам, которые с таким упорством охотятся за твоим сердцем.

Алан немного смутился. Он слегка нахмурил брови и взял с подноса чашку с чаем. Личфилд заметил реакцию своего ученика и по-доброму усмехнулся:

– Прости меня, Алан, за мою смелость, но когда-нибудь придет время для того, чтобы завести семью. Я не хочу, чтобы ты лишал себя счастья познать тепло домашнего очага.

– Боюсь, что никто никогда не сможет принять моего невеселого характера. А я не хочу сделать свою семью несчастной, ̶ молодой Вудкорт заметно помрачнел.

Личфилд понял, что напомнил Алану о его бедной матери, которую постигла такая трагическая судьба.

– Однажды твоя тоска рассеется, и ты увидишь, как много радости и света есть в этом мире, конечно, не в такие темные, осенние дни, ̶ Личфилд усмехнулся и, приподнявшись, пошевелил угли в камине, от чего огонь разгорелся еще ярче.

Они посидели молча несколько минут, вдруг Алан оживился:

– Я согласен отправиться в поместье Джарндисов. Когда мне нужно выезжать?

– Чем скорее, тем лучше! – Личфилд был очень рад согласию ученика на эту поездку.

– Я постараюсь уладить дела как можно скорее. Думаю, что смогу отправиться в дорогу через два дня.

– Я очень рад, Алан. Надеюсь, что твоя поездка не только принесет выздоровление дочери сэра Лестера, но и приведет тебя в доброе расположение духа.

***

Алан вернулся домой поздним вечером. Тетя ждала его к ужину, но он опоздал, как это часто случалось из-за неотложных дел и срочных вызовов к пациентам. По обыкновению в таких случаях, ужин был оставлен в его комнате. Сначала Алан прошел в кабинет, где оставил свой чемоданчик с различными медикаментами, затем отправился к себе. Он чувствовал, что очень устал за этот долгий день. Доктор давно не давал себе отдыха, работал до полного изнеможения, словно пытаясь сбежать от своих мыслей и забыться в делах. Последние несколько месяцев были очень невеселыми и изнуряющими. Алан тщательно скрывал от своей тети и близких людей то, что боится оставаться наедине со своими мыслями. Но он не мог не признаться самому себе, что с самого утра, за работой, за разговорами с пациентами и другими делами, он не может отделаться от навязчивого страха. Он боялся. Боялся оставаться один в своей спальне поздним вечером, когда звуки города стихали, а слуги отправлялись спать. Алан не страшился темноты или призраков, рассказами о которых слуги часто пугали своих детей. Его ужасали кошмары, посещавшие его во сне. Только смертельная усталость спасала от них. После тяжелых напряженных дней он проваливался в сон, словно в глубокое забытье. Но стоило молодому врачу чуть меньше изнурять себя работой, как кошмары возвращались. И всегда он видел одно и то же.

Ему семь лет. Он играет в детской. За окном идет проливной дождь, начало которого прервало их с мамой прогулку по саду. Мама оставила его одного в комнате, а сама ушла на кухню, чтобы поторопить кухарку с ужином. Она обещала быстро вернуться и взяла с него слово, что он не станет выходить из комнаты. Алан и сам не хочет покидать детскую. Он боится своего отца, приехавшего из Лондона. Мальчик знает, что отец не любит его и злится, когда Алан начинает играть в его присутствии. Алану кажется, что мама тоже боится отца. Мальчик тихо играет в своей комнате. Но мамы долго нет. Ему становится страшно: она никогда не оставляет его одного так надолго. Алан все ждет и ждет, что вот-вот услышит в коридоре ее шаги и тихий шорох платья. Он представляет, как она зайдет в комнату и обнимет его своими ласковыми руками. Она будет петь ему перед сном, а когда он проснется, то снова будет рядом. Но мамы все нет. Алан не выдерживает и тихонько подходит к двери. Он открывает ее и выходит в коридор. Из гостиной, снизу, доносится какой-то неясный шум. Ему кажется, что он слышит голос мамы, но его перебивает грубый крик отца. Алан идет по коридору и тихо спускается на пару ступенек вниз. Он видит ярко освещенную гостиную. Отец стоит спиной к нему, склонившись над диваном в центре комнаты. Алан замечает подол маминого платья под его ногой. Он спускается еще на несколько ступенек. И видит ее. Мама полулежит на диване, а отец трясет ее, схватил за горло своими грубыми, уродливыми руками, а она не пытается освободиться и смотрит на Алана пустыми, остекленевшими глазами, будто не замечает его. Алан кричит. Отец резко отпускает ее горло и поворачивает на голос сына. Алан видит его страшное лицо и… просыпается.