Тени Санктуария - [10]

— Если бы понадобилось, — небрежно заметила та. — Я рада, что этого не произошло, но не в моем духе доверять обещаниям, даваемым под угрозой. Ты не боялась меня и твое решение суть эманация свободной воли.

— Может быть, это и правда, — ответила Весс, — но я и впрямь боюсь тебя.

Литанде посмотрела на нее:

— Возможно, я заслуживаю твоего страха. Вестерли, ты способна уничтожить меня бездумным словом, но знание, которым ты обладаешь, может привести тебя к гибели. Некоторые люди пошли бы на многое, чтобы раскрыть твое знание.

— У меня не будет желания разговаривать с ними.

— Если у них возникнут подозрения, то насилия тебе не избежать.

— Я могу позаботиться о себе, — послышался ответ.

Кончиками пальцев Литанде коснулась носа:

— Я очень надеюсь, что будет так, сестра, ведь на саму меня мало надежды. — Она — он — напомнила себе Весс, поднялась с места. — Светает. Нам пора отправляться.

— Ты задала мне много вопросов. Могу я кое-что узнать у тебя?

— Я отвечу, если смогу.

— Бучел Мейн: если бы он не вел себя так глупо, то мог бы прикончить меня, а вместо этого насмехался надо мной, пока я не поднялась, да еще вдобавок позволил разделаться с ним. Его друг, зная, что я вооружена, напал на меня безоружным. Я пыталась понять, что произошло, вся история кажется абсурдной.

Литанде глубоко вздохнула.

— Вестерли, — вымолвила она, — хотела бы я, чтобы твоей ноги не было в Санктуарии. Тебе удалось спастись по той же самой причине, по которой я выбрала себе свое нынешнее обличье.

— По-прежнему не понимаю.

— Не настоящего боя-они ожидали от тебя, а легкого сопротивления, чтобы позабавиться. Они считали, что ты, пусть и неохотно, уступишь их желаниям, будь то побои, изнасилование или даже убийство. Женщины Санктуария не умеют драться. Их учат, что их единственная сила состоит в способности исполнять желания, в лести и постели. Очень немногим удается вырваться, большинство мирится с положением дела.

— А как же другие?

— Другие гибнут из-за своего высокомерия. Или… — Литанде горько усмехнулась и показала на себя, — некоторые обнаруживают, что их дарования применимы в иных областях.

— Но почему ты миришься со всем этим?

— Так устроена жизнь, Вестерли. Иные ответили бы тебе, что так должно быть, так предопределено свыше.

— В Каймасе совсем не так, — одно лишь упоминание родного дома вызвало у Весс нестерпимое желание вернуться. — Кто предопределил подобное?

— Боги, моя дорогая, — сардонически улыбнулась Литанде.

— Тогда вам следует избавиться от богов.

На лице волшебницы отразилось изумление:

— Возможно, что тебе следует хранить при себе такие мысли. Прислужники богов обладают могуществом, — Литанде взмахнула рукой. Полусфера распалась на две половинки, открывая дорогу.

Весс подумала, что слабость и неуверенность исчезнут, когда под ногами окажется твердая земля, но этого не произошло.

Весс и Литанде в молчании возвращались в таверну. Лабиринт отходил ото сна, и улочка начала наполняться грязными повозками, которые влачили понурые лошадки. Откуда ни возьмись высыпали нищие, мошенники и карманники. По пути Весс купила фруктов и мясных шариков для своих друзей.

«Единорог» был тих и закрыт. Как и предупреждал трактирщик, таверна не открывалась рано. Весс подошла к черному ходу, а Литанде на ступеньках остановилась.

— Я должен уйти, фреджоджан.

Весс удивленно повернулась:

— Я думала, ты поднимешься к нам позавтракать, побеседовать…

Литанде качнул головой, странно улыбнувшись, вот только улыбка волшебника была не сардонической, как ожидала того Весс, а грустной:

— Мне бы очень хотелось, сестренка. Мне и впрямь хочется этого, но я не могу, ибо неотложное дело ждет меня на севере.

— На севере! Почему же ты тогда провожал меня? — Весс всю дорогу примечала направление их движения, и хотя улицы были извилистыми, шли они на юг.

— Мне хотелось поговорить с тобой, — ответил маг.

Весс нахмурилась:

— Ты подумал, что я недостаточно умна, чтобы вернуться обратно самой?

— Ты здесь чужая. Здесь небезопасно даже для коренных жителей.

— Ты… — Весс смолкла на полуслове. Дав слово не разглашать тайну, она не могла высказать того, что хотела — Литанде обращается с ней так, как она совершенно не желала. Весс покачала головой, стараясь умерить гнев. Но гораздо сильнее, чем ярость, чем недоверие Литанде, чем разочарование от внезапного ухода, было изумление от желания Литанде оказать помощь в розысках Сэтана. Весс совершенно не желала допытываться мотивов его поступка.

— Я дала тебе слово, — горько ответила Весс, — и можешь быть уверена, что обещание для меня свято. Пусть твое дело принесет выгоду, — Весс повернулась и с подернутыми дымкой глазами взялась за ручку двери.

— Вестерли, — нежно произнес Литанде, — неужели ты думаешь, что я вернулся лишь за тем, чтобы вырвать у тебя клятву?

— Это не имеет значения.

— Возможно, что нет, ибо немногим я могу отплатить тебе.

Весс снова обернулась:

— Неужели ты думаешь, что я дала тебе обещание лишь потому, что надеялась на твою помощь?

— Нет, — донеслось в ответ. — Фреджоджан, жаль, что у меня мало времени, но вот что я хочу тебе сообщить. Вчера ночью я разговаривал с Джабалом.