Тени Радовара - [57]

– Сначала завтрак, потом разговоры.

Йона начинает было протестовать, но видит хрустящие бутерброды с лососем и сыром. Чай, не густо-черный, а слегка прозрачный. Вареное яйцо – желток наверняка не посинел. Помидоры. Стакан свежевыжатого апельсинового сока. Дождавшись, пока она расправится с первым бутербродом, Залман наконец начинает говорить.

– Вот-вот должен появиться Килиан. Генриетта сможет прийти только вечером.

– Я вижу, ты с ней хорошо знаком.

– Да.

– И с Килианом тоже. Кем ты им приходишься, тайным дедушкой?

– Он был маминым шофером. А мне вторым отцом. – В двери стоит Килиан. Йона давится чаем, и Мипи от испуга сильно ее царапает. – Извини, – говорит он шепотом. – Я не хотел тебя напугать.

– Даже и не думай, – говорит Залман. – Поговорите пока вдвоем, а я пойду. Смотри, девчушка, ты должна всё это съесть!

Он снимает Мипи у Йоны с плеча и закрывает за собой дверь.

Килиан придвигает к кровати стул и садится. Йона отставляет поднос с едой. Есть больше не хочется.

– Залман в прямом смысле вытащил меня из огня.

– Да, теперь я понимаю, как ты ему дорог.

Усмехаясь, она пытается скрыть оттенок ревности в голосе. Но у нее не получается.

– Да нет, Йона, честно. Смотри.

Килиан пролистывает фотографии на телефоне и показывает какого-то человека с копной темных с проседью волос и голубыми глазами. В нем есть что-то знакомое, но Йоне никак не удается вспомнить что.

– Это твой отец?

Килиан грустно улыбается.

– Нет, это Стефан. Но теперь он представляется как Залман.

Йона выхватывает телефон у него из рук и рассматривает фотографию вблизи.

У человека на фотографии есть волосы, два глаза, ровная, без повреждений, кожа. Он совсем не похож на Залмана.

– Он еще в Кирве работал у мамы шофером, а потом переехал с нами в Радовар. Когда мне было одиннадцать лет, по дороге в школу мы попали в аварию. Мне защемило ногу, сильно пахло бензином. Он не сдавался и, чтобы меня вытащить, с мясом вырвал из машины заднее сиденье. Еле успел отпихнуть меня подальше от машины, прежде чем она загорелась. Я отделался ушибом щиколотки и синяками. А Залман… Ну, ты и сама его видела. Два месяца пролежал в больнице.

Йона молчит. Ей немного стыдно.

– Потом он уже не мог водить машину, но, как ты понимаешь, мама носила его на руках. Она назначила его своим личным ассистентом. Он решал все вопросы и везде ее сопровождал. Он был мне больше отцом, чем мой собственный отец. Который за год до этого от нас ушел.

– Но почему же тогда он уехал от вас в Звездный Свет?

– Стефан, Залман то есть, не хотел меня бросать, но мама не оставила ему выбора. Он упрекал ее в том, что в Радоваре всё плохо, что она терроризирует обнищавшее население. Однажды я слышал, как они ругались, он обвинял ее в том, что она идет на поводу у Старкина и Дейр, говорил, что не понимает, как она может быть такой бессердечной и мягкотелой. Она даже не возражала, сказала только, что, раз она такое чудовище, его никто не держит. Эх, если бы только она не побоялась честно всё рассказать… Но она не хотела подвергать меня опасности.

Йона откусывает от бутерброда с лососем. Для обработки всей этой информации мозгу требуется хорошо подкрепиться.

– Когда Залман от нас уехал, он оставил мне письмо с инструкцией, как его найти. Он специально выбрал Звездный Свет, потому что дом стоит прямо над тайными подземными ходами, где мы с ним однажды были. Надо было только проделать дыру в стене, чтобы выбраться в тоннель.

– Новые дома строят так, что они протыкают старые тоннели, как шампуры для шашлыка… – бормочет Йона про себя. – Он мне рассказывал. То есть Залман проделал эту дыру сам.

– Конечно. Нижний этаж Звездного Света был для него идеальной базой, откуда можно было планировать все свои действия, оставаясь при этом незамеченным. Отсиживаться глубоко под землей, пока не придет подходящее время. К тому же там я смог бы его найти. Я думаю, он знал, что рано или поздно я тоже уйду из дома.

– А Звездному Свету как раз требовался одноглазый техник?

– У Залмана есть связи по всему городу. Один из его знакомых нашел более престижную работу и устроил его на это место. Я нашел Залмана через два года, когда ушел из дома. И с его помощью основал Свору. У нас не было другого выбора – ситуация в городе становилась всё хуже, маму надо было остановить.

Йона откладывает бутерброд и выпрыгивает из кровати. Подходит к окну и смотрит вниз, на широкие дороги: там ходят люди, ездят машины, растут деревья.

– Мы же сейчас в Верхних районах?

– Да, но…

– А ведь это даже не квартира мэра. Я думаю, ваша еще больше и тоже где-то недалеко. – Йона не дожидается ответа от Килиана. – Не отвечай; конечно, это так. Вот что мне непонятно: как ты узнал, что в городе становится всё хуже? У тебя-то всё было хорошо! Или вы ездили на увеселительные прогулки в Нижние районы?

– Нет, до прошлого года я ни разу там не был.

– Пф-ф.

– Но ведь и ты там тоже не была.

В его голосе появился металл, которого Йона раньше никогда не слышала. Или слышала? Точно, вчера у Хаверс был такой же тон, когда она потеряла терпение. Килиан – настоящий сын своей матери.

– Да, я вырос в огороженном мирке Верхних районов, – продолжает он. – Мне можно было выходить на улицу, на каникулах мы ездили за границу, рядом со школой был парк. Мы с друзьями никогда не разговаривали про устройство города. Иногда в школу приходили новенькие из Средних, но, если они рассказывали что-то странное, мы не верили. А потом к нам в класс пришла Элиза.