Тени Радовара - [47]

Сто восемьдесят. Сто восемьдесят один. Горка аккумуляторов никак не уменьшается, а конвейер подвозит всё новые и новые телефоны. В конце дня у Йоны всегда дрожат пальцы. И всё равно она до последнего старается изо всех сил, хоть Андор и предупреждал ее: если будешь слишком хорошо работать, тебя не захотят отпускать. Он рассказывал историю про мальчика, который работал лучше всех, но его продержали в Мин-III два года, пока он наконец не сошел с ума и не стал расшвыривать в стороны целые ящики с готовой продукцией. А затем исчез, и никто не знает куда. Но Андор вообще любитель приукрасить. Йона сжимает челюсти и берет из ящика следующий аккумулятор. Сто восемьдесят два.

Где же бабушка? Мама всё время пишет, что с ней всё хорошо, но месяц, который родители отвели ей для того, чтобы подготовиться к переезду в дом-плюс, уже давно закончился. Йона часто думает о домах на другой стороне дороги. Они тогда повернули направо, в район-минус. Может быть, слева за высокой стеной расположен район-плюс? И бабушку запихнули в один из этих бетонных могильников? Она уже спрашивала Андора, но он только покачал головой и сказал, что у нее и так достаточно проблем.

Горы Радовии. Если ее когда-нибудь отпустят, она отправится в горы. Говорят, там холодно, пусто и неприютно. Что ж, значит, надо держаться подальше от шахт Старкина и не попадаться на глаза местным жителям. Но у них по крайней мере нет табличек с баллами возле дверей.

От Килиана помощи ждать не приходится, да не очень-то и хотелось. Наверняка он сейчас лежит сытый и довольный на диване в своей роскошной квартире и играет в компьютер. Очень гордый собой, потому что целый год продержался героем, возглавляя компанию хакеров. Или загорает на пляже с какой-нибудь девушкой из Верхних районов. Или, может, мама увезла его с собой за границу, чтобы он отошел от своих приключений в тоннелях? Сейчас июнь, и где-то хорошо: цветут цветы, солнце просвечивает сквозь листья. В одном Йона уверена: мэр ни за что бы не отдала своего родного сына в дом-минус, даже если бы он взломал все сети и разнес весь Радовар.

Она так грубо заталкивает аккумулятор в телефон, что случайно смахивает его с ленты конвейера, и он звонко падает на пол. Лантер хмурится, поднимает взгляд от планшета и останавливает конвейер.

– Йона Бергер! Что это, по-твоему? Автомобильные покрышки? Футбольные мячи? Комфон – продукт высоких технологий. Чрезвычайно чувствительный и дорогой.

Йона опускается на четвереньки, чтобы поднять телефон. Сбоку в нем вмятина. Лантер берет телефон у нее из рук, осматривает, держа двумя пальцами, и качает головой. Потом печатает что-то в планшете. Опять снимут баллы. Ее пребывание на шестом этаже затягивается еще на неделю.

Лантер смотрит на нее поверх очков.

– Должен тебя предупредить. Тех, от кого слишком много убытков, мы переводим в Мин-VII. Там совсем не такая приятная работа, поверь мне.

Опустив голову, Йона возвращается на свое место у конвейера. Другие дети смотрят на нее со смесью злорадства и сострадания. Она глотает слезы и берет следующий телефон.

– А что там, в Мин-VII? – за ужином спрашивает Йона у Андора.

Она уже съела пять ложек и пододвигает тарелку со слипшимися макаронами своему не-другу.

– Мин-VII? Тебе там не понравится. А что?

– Просто сегодня зашла речь. Ну так что там?

– Да я точно не знаю. Мин-VII находится где-то в горах. Когда дети возвращаются оттуда, они больше похожи на старичков.

Андор набирает в ложку целую гору макарон, но так и не доносит ее до рта. Йона замечает в его глазах признаки паники.

– Эй, чего ты? Это из-за того, что Лантер тебе сказал?

Она трясет головой. Андор внимательно смотрит на нее, но, прежде чем он успевает задать следующий вопрос, в столовую заходит Минди. Она с ногами вскарабкивается на стол, у которого под ее весом чуть не подкашиваются ножки.

– Тишина! – произносит она громогласно, хоть этого и не требуется, потому что все и так перестали разговаривать и замерли. Не часто случается, что вожатые заходят в столовую, не говоря уже о том, чтобы они забирались на столы.

Минди надо сначала немного отдышаться. Все ждут, не издавая ни звука.

– У меня для вас новость. В Мин-III пожалует очень необычный гость. В субботу к нам в рамках рабочего визита приедет мэр Радовара Генриетта Хаверс, и у нее запланирована проверка спальной комнаты А-2.

Эти слова действуют на Йону так же, как если бы Минди ударила ее кулаком в живот. Йона складывается пополам и хватает ртом воздух.

– Йона! Что с тобой? – спрашивает Андор.

Она качает головой. У нее перед глазами яростно машут крыльями тучи черных птиц. Воронка из черных крыльев засасывает ее в черную дыру. Она допустила ошибку, когда остановила Минке в Восходе, но теперь у нее появился второй шанс освободить Радовар от Хаверс. Скорее всего, это будет ее последний в жизни поступок, но жизнь ее и так кончена.

Подготовка к рабочему визиту мэра начинается сразу же после ужина. Живущие в А-2 дети получают задание отскоблить спальню дочиста от пола до потолка. Следующие дни тоже проходят под знаком приближающегося визита. Заменено постельное белье, починены туалеты, распаяны оконца в зале, чтобы хоть как-то уменьшить вонь. За места под окнами тут же начинается драка. Йона не испытывает гордости за то, что одного мальчика она так расцарапала, что он завыл и сдался, но несколько литров свежего воздуха, которые достались ей за те минуты, что она удерживала позицию, оправдывают все неприятные чувства. На упрек в глазах Андора она, вернувшись к их общей кровати, не обращает внимания. На следующий день окна открывают только во время рабочих смен, по той причине, что они, цитируя Минди, «по-видимому, еще не научились распоряжаться той свободой, которую им дают».