Тени прошлого - [7]

— Я хочу еще кое-что показать мадемуазель Юлии.

— Что? — спросила мадам Бонелли. Его веки дрогнули.

— Ну… где я сплю.

— Там нечего смотреть! — коротко отрезала мать, развернув его за плечи. — Что там может быть для мадемуазель Юлии интересного? — Она мягко подтолкнула его перед собой и уже ласковее спросила: — Папа еще не появлялся?

Даниель молча помотал головой. По нему было видно, что он неохотно уступает матери.

— Мой муж, — обратилась мадам Бонелли к Юлии, — сейчас внизу, на молу, где стоят лодки. Всегда найдется что-нибудь подправить перед выходом в море. Даниель, сбегай к отцу и скажи ему, что к пяти он должен зайти к дяде Томасу.

— Почему я? — скорчил кислую физиономию Даниель. — Почему не Лукас или Паоло? Как раз теперь, когда у нас мадемуазель Юлия! А завтра она уже уедет!

— Мне все равно пора идти, Даниель, — постаралась успокоить его Юлия. — Но, если хочешь, я могу спуститься с тобой на мол. Посмотрю, как там кипит работа.

По дороге к молу Даниель был молчалив. Даже большой грузовой пароход, который пришел из Марселя, не вызвал у него, как обычно, энтузиазма. Он просто скользнул равнодушным взглядом по суетящимся вокруг него портовым грузчикам — и все. «Может быть, у парнишки что-то вроде боли разлуки?» — подумала Юлия. Она взяла его за руку.

— Послушай, Даниель! На обратном пути я снова буду в Бастии, — вкрадчиво начала она. — Это недолго, даже меньше чем через две недели. Ты ведь знаешь, когда отходят большие лайнеры. И тогда мы можем снова встретиться.

Реакция Даниеля была для нее совершенно неожиданной. Его небесно-голубые глаза лихорадочно заблестели, и из них по Юлии ударил такой заряд энергии, что ей показалось, будто ее поразила молния.

— И тогда я вам все-таки покажу! — со всей страстью, на какую способно нежное детское сердце, выдохнул он.

Мальчик снова вернулся к жизни от своих горьких, тягостных раздумий. Юлия не нашла, что еще ответить, а он уже радостно махал коренастому, очень подвижному корсиканцу с открытым загорелым лицом и добрыми глазами.

— Папа! Я с мадемуазель Юлией!.. — Даниель вырвал свою руку и сломя голову бросился вниз. Юлия едва поспевала за ним.

— Вижу, вижу! — Отец рассмеялся и ловко выпрыгнул из качающейся на волнах рыбацкой лодки. — Твоя любимая мадемуазель Юлия. А знаете, — его смеющиеся глаза были теперь обращены к подоспевшей, чуть запыхавшейся и раскрасневшейся очаровательной молодой даме, — мой сын столько рассказал о вас, что, мне кажется, я вас давно знаю. Рад приветствовать. Ксавье Бонелли. — Он протянул свою широкую, грубоватую от воды и соли ладонь.

Глава 3

Уже несколько дней Юлия жила в маленькой рыбацкой деревушке, прилепившейся к скалам в морской бухте, как ласточкино гнездо. В деревне было всего две таверны с парой номеров для приезжих наверху. По вечерам перед тавернами собирались местные, чтобы, как встарь, пропустить стаканчик-другой вина и поговорить об улове. Наверху по склону располагалась уютная гостиница Моро, которая издали выглядела как частная вилла, белая летняя резиденция с прохладными террасами в окружении пальм. Здесь все располагало к романтике. Но романтического отдыха не получалось.

Юлия заранее заказала на время отпуска две симпатичные комнаты для себя и для Михаэля. А Михаэля все не было. Юлия изо дня в день ждала известия о его прибытии и все чаще выходила на дорогу, ведущую из Бастии на мыс Капо-Бьянко. Он хотел приехать на машине, и ей казалось, что вот-вот на горизонте появится маленькая черная точка.

Постепенно в ней нарастало беспокойство, хотя, надо признать, с долей раздражения. Не так она себе представляла отдых! Да, здесь был рай на земле, но и раем хорошо наслаждаться вдвоем, одиночество — везде одиночество.

Другие постояльцы — две супружеские четы и компания молодых людей — каждое утро с энтузиазмом отправлялись исследовать дальние и ближние окрестности, горные тропы и живописные долины, а к вечеру возвращались усталые и довольные. Юлия сидела на месте как привязанная и ждала, ждала…

Наконец она не выдержала и позвонила Михаэлю домой. К телефону никто не подошел. На следующее утро она заказала разговор по его служебному номеру. Там ей вежливо сообщили, что господин Ротенберг с понедельника находится в отпуске. Юлия так же вежливо поблагодарила и положила трубку. В ней закипела обида. С понедельника в отпуске… А сегодня уже четверг!

Где он может пропадать? И почему не прислал ни весточки?

Она устроилась с книгой в дышащем жаркими ароматами саду. Но содержание романа ускользало от нее, а строчки расплывались перед глазами.

Может быть, он не сумел вовремя зарезервировать место на судне? Ведь паромы, перевозящие автомобилистов с их машинами, ходят не каждый день. А может быть, задержался в Генуе, откуда собирался отплыть. В конце концов, Генуя — портовый город, и, как во всех портовых городах мира, там тьма развлечений и соблазнов!

Юлия почувствовала укол ревности. Он там веселится, а она… И драгоценные минуты отпуска неумолимо истаивают!

— Мадемуазель Фендер! Для вас почта! — Излучающий радость кельнер протянул ей конверт, как будто он сам с нетерпением ждал этого письма.