Тени прошлого - [7]

– Здравствуйте… Евгений Петрович, – тихо сказал я.

– Дима?! Племянник?! – заслышав мой голос, потрясенно вскинулся он. – Но… но ты же погиб шесть лет назад при усмирении бунта в Г…ке!!! Тебя растерзала на части толпа беснующихся мятежников!!! А сейчас… ты жив-здоров… в том же мундире. Правда, тела тогда так и не нашли… – «дядя» умолк и размашисто перекрестился. Затем перекрестил меня.

– Не волнуйтесь, я не бес, – грустно усмехнулся я. – Лучше скажите: какой нынче год, какое число?!

– Как… как ты сумел остаться в живых, – вместо ответа прошептал Евгений Петрович и вновь перекрестился.

– Не знаю, – пожал плечами я. – И каким образом попал в ваш кабинет, тоже понять не могу. Тем не менее я действительно живой – пощупайте пульс, убедитесь. А вот мой нательный крест, взгляните! – я поспешно расстегнул верхние пуговицы мундира.

Удостоверившись, что имеет дело с живым человеком, а не с призраком и не с инфернальной сущностью – «дядя» более-менее успокоился, усадил меня за стол и для начала угостил дорогой папиросой.

– Так какой год на дворе? – выпустив облачко дыма, вновь спросил я.

– Одна тысяча девятисот одиннадцатый от Рождества Христова, пятнадцатое июля. – Евгений Петрович позвонил в бронзовый колокольчик и попросил зашедшую в кабинет женщину приготовить «чаю на две персоны».

А у меня все похолодело внутри. «Господи Боже!!! Через полтора месяца прозвучит роковой выстрел в киевской опере и… и… Россия семимильными шагами двинется в земной ад!!!» – я с трудом удержал рвущиеся с языка слова. Не теперь! Прапрадед без того здорово ошарашен. Пусть немного придет в себя. А я тем временем получше восстановлю в памяти прочитанную мной научную литературу[13]…

Через два дня, когда и сам дядя, и его домочадцы окончательно убедились в том, что перед ними не кто иной, как чудесно обретенный «племянник Дима» (хоть и несколько странный, потерявший память) – я наконец-то решился поговорить начистоту с далеким предком. Беседа происходила в кабинете последнего, после ужина, при запертых дверях.

– Как вам известно… дядюшка… масонские организации оказывают всяческую поддержку революционным бандформированиям и фактически руководят ими, – волнуясь начал я. – Однако борьба русской полиции против «вольных каменщиков» тормозится засоренностью МВД и других правительственных учреждений масонскими ставленниками. Среди них такие высокопоставленные чиновники, как Джунковский, Урусов, Мосолов…

– Точно! Кругом сплошное предательство! – мрачно подтвердил Евгений Петрович. – И куда страна катится?!

– Прямиком в бездну, – ответил я и, откашлявшись, продолжил: – Несмотря ни на что, наша тайная полиция в принципе готова к разгрому масонских лож в России. Нас поддерживает председатель Совета Министров Петр Аркадьевич Столыпин. В сентябре сего года (после киевских торжеств) он намерен полностью развязать нам руки и нанести по масонству сокрушительный удар. Предварительно нам придется провести большую чистку в Министерстве внутренних дел, в тайной полиции и в корпусе жандармов. Это сложно, трудоемко, но выполнимо. Беда в другом! Несколько месяцев назад Мировая Закулиса приговорила Столыпина к смерти. Убийство произойдет 1 сентября 1911 года в Киеве. Непосредственный исполнитель – некто Богров. Финансовая и техническая подготовка осуществлена все той же Мировой Закулисой… Смерть Столыпина приведет к отставке его ближайших соратников в МВД – в первую очередь Курлова.

– Товарища министра[14]?! – задохнулся прапрадед.

– Да! – сквозь зубы подтвердил я. – Но дальше – больше! На место Столыпина будет назначен тайный масон Коковцов и курс правительства кардинально изменится. Сильно ослабеют позиции патриотических организаций, резко сократится субсидирование патриотической печати. Одновременно возродятся и активизируются разгромленные Столыпиным антирусские силы[15]. В 1913 году товарищем министра внутренних дел станет масон Владимир Джунковский, который…

– Хватит! – прохрипел иссиня бледный Евгений Петрович. – Хватит! Я не знаю, откуда ты взялся, откуда у тебя такие сведения… Не понимаю, КАК ты сумел заглянуть в будущее, но… почему-то тебе верю!!! Скажи… Дмитрий… есть ли шанс предотвратить убийство премьера?!

– Можно попробовать, – осторожно молвил я, – но мне понадобится ваша помощь…

…Мы проговорили с начальником жандармского Управления вплоть до рассвета и выработали план действий. На первый взгляд – почти безукоризненный! Вдаваться в детали не буду (все равно ведь сорвалось! – Д.К.), сообщу лишь следующее: после долгого тщательного раздумья Евгений Петрович выбрал в Киевском охранном отделении того офицера, которому полностью доверял, и по телеграфу связался с ним. Выделил мне в помощь двух жандармских урядников: убежденных монархистов, членов Союза Русского Народа[16]. Выдал оружие и крупную сумму денег на расходы. А перед отъездом крепко обнял, перекрестил и прошептал на ухо:

– Не пропадай больше, Дима! Береги себя!..

…На вокзале в Киеве нас должен был встретить некий Дмитрий Сосин (агент тамошнего охранного отделения) и проводить к начальнику охраны Столыпина, а дальше… Дальше Сосин оказался изменником (как и тот офицер, которому наивно доверял мой предок). Он проводил нас прямиком в засаду из трех десятков эсэровских боевиков, устроенную в каком-то загородном особняке. Оба урядника погибли сразу, получив по пуле в голову. Меня же бандиты решили взять живым, за что дорого поплатились. В процессе яростной, неравной схватки я угробил штук двадцать пять этих мерзавцев (часть застрелил, остальных убил голыми руками). Обратил оставшихся в паническое бегство и тут внезапно, откуда-то из кустов захлопали меткие выстрелы. Два кусочка свинца раздробили мне коленные суставы. Третий прошил грудь навылет. Я упал, захлебываясь кровью. Последним оставшимся в револьвере патроном прикончил иуду – Сосина (благоразумно державшегося в стороне от побоища). Получил чем-то тяжелым по голове и смутно, как сквозь вату, услышал торжествующий, басовитый голос: