Тени прошлого - [6]

— А почему я об этом ничего не знаю? — озадаченно спросил Стоун.

— Тебя еще тогда на свете не было, — ответил Берч. — Да и никого из нас тоже. Я что-то слышал об этом деле. Это случилось очень давно. Он был мэром в пятидесятые годы. Всего один срок, но люди его любили. Потом он ушел из политики, чтобы больше времени посвящать семье.

— Его застрелили у входа в их фамильный особняк, — вмешалась Кики Кортелис. — Шедоуз был построен его отцом еще в двадцатые годы, во времена «сухого закона». Печально известный капитан Клиф Нолан был поставщиком спиртного. Ночью двадцать пятого августа 1961 года убийца подстерегал Пирса Нолана в засаде, когда тот возвращался домой с собрания Гражданской ассоциации.

Кики Кортелис говорила без запинки, словно отвечала хорошо выученный урок.

— Откуда вы знаете все эти подробности? — спросил Стоун, скрестив руки на груди.

— Я родилась в Майами. Моя семья живет здесь с незапамятных времен. Эту историю я слышала еще в детстве. Моя диссертация была посвящена истории Майами, и, кроме того, я являюсь членом Общества сохранения исторических памятников. Имение Шедоуз, которое занимает три акра прибрежной полосы, почему-то не включили в список исторических памятников, что помогло бы его сохранить. Оно осталось за семьей Нолана, но сразу же после убийства они оттуда уехали. Недавно наследники, живущие в других штатах, продали имение застройщику. Новый владелец заявил, что дом находится в аварийном состоянии, и, несмотря на все наши протесты, городские власти дали ему разрешение на снос. Мы делали все, чтобы спасти его, но в конце этой недели его собираются снести. — Она умоляюще посмотрела на детективов. — Только вы можете остановить их.

— Я вам вполне сочувствую, — начал Берч. — Мне тоже не нравится, что застройщики творят с нашим городом. Но мы занимаемся нераскрытыми преступлениями, а не древней историей.

— Но в этой статье вы говорите иначе… — запротестовала она, снова раскрывая свою папку. — Вот, посмотрите.

Она указала на параграф, обведенный желтым фломастером, и громко прочла:

— «Сержант Крейг Берч утверждает, что у предумышленных убийств нет срока давности. Нет таких убийств, по которым нельзя продолжить расследование». Разве это не ваши слова, сержант?

— Да, мадам, но…

— А почему вы думаете, что это убийство можно раскрыть сейчас? — спросил Назарио.

— Вот здесь написано, что появились новые высокотехнологичные методы расследования, о которых в те времена можно было только мечтать, и их вполне можно применять для давних нераскрытых дел.

— Не верьте всему, что пишут в газетах, — подал голос Корсо.

Чуть помолчав, Кики Кортелис спросила:

— А можно мне поговорить с вашим лейтенантом?

— Она вряд ли скажет вам что-нибудь другое.

— Надо отдать должное вашему уму и изобретательности, но не стоит использовать нас в этой тяжбе. На нас и так висит куча дел, которые реально могут быть раскрыты, — проговорил Стоун.

— Мы просим только приостановить снос, причем совсем ненадолго. Мы уже обратились в Фонд исторического наследия, чтобы получить судебный запрет на снос, но это долгая процедура, а у нас времени в обрез. Мы можем навсегда потерять это здание.

— Извините, но у нас сейчас совещание, — сказал Берч, посмотрев на часы. — Жаль, что не можем вам помочь. Желаю удачи.

— Я все-таки хотела бы поговорить с лейтенантом Райли, — заявила дама, не делая никаких попыток уйти.

— Кто-то произнес мое имя?

Берч вздохнул. Еще одно неудачное совпадение.

Кики Кортелис внимательно посмотрела в лицо лейтенанту, и в глазах у нее вспыхнул огонек.

— Вы ведь из семьи аллапатских Райли? Я сразу догадалась.

Райли в замешательстве взглянула на Берча.

— Да, в какой-то степени. Моя…

— Бабушка, — закончила за нее Кортелис. — Ну, конечно. Наши семьи были очень близки.

— Простите?

— Ее ведь звали Маргарита?

Райли пораженно замолчала.

— Вот здесь у меня кое-что есть, — сказала Кортелис, роясь в своей сумке.

«Что еще она выудит из этой чертовой сумки?» — подумал Берч.

Кортелис извлекла старую коричневую фотографию размером восемь на десять, на которой несколько дам в больших шляпах сидели за круглым деревянным столом в тени огромного баньяна.

— Городской садовый клуб, 1934 год, — объявила она, протягивая фотографию Райли.

Та, слегка нахмурив брови, стала рассматривать ее.

— Да это же бабуля! — изумилась она. — Никогда раньше не видела этой фотографии. Откуда она у вас?

— Видите эту женщину справа от нее? — спросила Кортелис. — Это Лили Пиндер, моя бабушка. Они были близкими подругами.

«Вот черт!» — подумал Берч.

— Меня зовут Кики Кортелис. Я бы вас узнала из сотни. Этот характерный подбородок Райли и глаза вашей бабушки.

Райли с нежностью посмотрела на фото.

— Она была крепкий орешек. В восемнадцать лет приехала сюда из маленького городишки в Джорджии. Она была там школьной учительницей, но ее пригласили работать в Майами, предложив в два раза больше, чем она получала дома. Она села в поезд на следующий день после урагана 1926 года.

По дороге поезд все время останавливался — рельсы были завалены деревьями, мусором и дохлыми коровами. Когда она сошла с поезда в Майами, воды здесь было по колено, и ей вброд пришлось добираться до пансиона. Увидев ее, хозяин сказал: «Берите щетку — будем убираться». Она помогла им выгрести из дома всю воду, а на следующий день уже приступила к занятиям.