Тени надежд - [73]
Проводник лишь усмехнулся.
– Чудной ты человек, посол. Смотришь вокруг себя, а словно не видишь ничего. Еще там, на верхотуре, сопровождали нас трое. И здесь уже, в долине, миновали мы стражей. Если им что-то не понравится, ты и понять ничего не успеешь, как на харонову пристань прибежишь. А говоришь, беспечные... Это ты, посол, головой по сторонам беспечно крутишь.
Что тут возразишь? Поделом. Век живи, век учись – дураком помрешь.
– Что же они нас не остановили, не спросили ничего, кто такие, куда едем?
Проводник шумно выдохнул носом и беззвучно затрясся. Смеется.
– Вчера еще спросили. На дневке. Ты, посол, на землю прилег, глаза в небо воткнул, вроде как, замечтался чего-то. Люди твои разбрелись сушняка собрать, за водой, у костра хлопотали. Я в ближние кусты шагнул, да все и обсказал, как есть.
Эвмен только головой покачал пристыжено.
– Что меня не позвал?
– А зачем? О чем им с тобой говорить? С тобой вон, князь говорить станет. А меня в этих краях каждая собака знает. Отец-то у меня хаон, мать из тавлантиев. Хаоны с тавлантиями уже два поколения не воевали, в добрососедстве живут, вот и хожу туда-сюда свободно.
– А дассареты?
– Что, дассареты?
– Ну, с ними у Эпира какие отношения?
Проводник удивленно уставился на кардийца.
– И как тебя царь послом-то назначил, такого бестолкового, ничего не знаешь о людях, к которым едешь.
– Ну почему бестолкового? – обиделся Эвмен, – я просто от тебя услышать хотел. У царей на уме одно, а у простого люда – другое.
– Зачем тебе это знать? Все равно будет, как цари решат. Скажут воевать – воевать будем. Скажут дружить – подружимся.
– Э, нет. Цари на чаяния подданных от дури плюют. Ты меня в дураки записал, а я просто городской житель. С малолетства при царском дворе, по лесу ходить тенью бесплотной, как ты, не умею. Но свое дело знаю. А дело мое – уши открытыми держать. Только, конечно, не для того, чтобы в завывания ветра вслушиваться или треск сухой ветки ловить.
Проводник прищурился.
– Что-то мнится мне, парень – ты не посол никакой, а подсыл.
Эвмен не ответил.
Идея вторжения в Македонию с северо-запада, через земли варваров, принадлежала самому царю. Однако, высказав ее на военном совете, Александр столкнулся с яростным противодействием со стороны Полисперхонта. Пожилой полководец горячо доказывал, что наступать непременно нужно через его вотчину. Стоит ему, Полисперхонту, одной ногой ступить на землю Тимфеи, как тысячи его подданных немедленно присоединятся к походу, встав под знамена законного царя Неоптолема.
Выслушав пламенную тираду стратега, Эакид скептически хмыкнул. Он, единственный из присутствующих стоял, подпирая спиной стену комнаты и скрестив руки на груди. Александр раздраженно покосился на него.
– Сядь уже, брат.
– Я лучше постою. Тогда никто не упрекнет меня в том, что моя задница отяжелела и приросла к земле, – Эакид покосился на Олимпиаду.
Эвмен улыбнулся, прикрыв рот ладонью: Эакид и не думал скрывать своего неудовольствия от решения Александра вмешаться в македонские дела, из-за чего за последнее время ему пришлось выслушать от Олимпиады бесчисленное множество упреков и обвинений в равнодушии, трусости, даже в предательстве. Царицу, никогда не отличавшуюся сдержанностью, заносило так, что Александр вынужденно вставал на защиту брата, хотя и ему, разумеется, не нравилось то, что Эакид противится его решениям. Впрочем, упрекнуть брата царь ни в чем не мог, тот деятельно готовил поход, никому не давая повода заподозрить себя во вставлении палок в колеса царскому предприятию.
– Через перевалы на границе Эпира и Тимфеи непросто провести войско, – подал голос Кратер, – их легко оборонять. Не считая того, что это кратчайший путь в Македонию, здесь нет других преимуществ. Мы прошли этой дорогой зимой. Немало наших навсегда осталось на тех перевалах. Замерзли, провалились в занесенные снегом трещины...
– Сейчас лето, – напомнила Олимпиада.
– Конечно, царица, – кивнул Кратер, – летом совсем другое дело. Легкая прогулка.
Олимпиада поджала губы, но ничего не сказала.
– Я пойду вокруг Лихнидского озера, – хлопнув ладонью по столу, напомнил о своем решении царь.
– Хорошо ли ты все обдумал, Александр? – спросила Олимпиада.
– Да-да, – подхватил Полисперхонт, – учел ли ты, что нам в таком случае придется договариваться с иллирийцами?
– Мы в хороших отношениях с Клитом, – ответил царь, – он давно уже не тревожит Эпир.
– Зато все время лезет в Македонию... – буркнул Полисперхонт.
– Тем не менее, сначала нужно отправить посольство, – сказал Эакид.
– Разумеется, – кивнул Александр, – кстати, брат, мы все еще не слышали твоего мнения на этот счет.
– Насчет посольства?
– Нет, скажи, что ты думаешь, о том, с какой стороны лучше идти в Македонию.
– Мое мнение о вмешательстве в македонские дела всем хорошо известно, но, поскольку присутствующим так хочется подраться с Линкестийцем, выскажусь, – Эакид обвел взглядом членов царского совета и усмехнулся, – я пошел бы вокруг Лихнидского озера.
Полисперхонт скрипнул зубами, а Александр с довольным выражением лица откинулся на спинку кресла.
– Поясни, – попросила Олимпиада нахмурившись.
Альтернативная история. Александр Македонский гибнет в битве при Гранике, но прежде у него рождается сын. Рассказ написан на конкурс "Альтернативная история — 4".
Альтисторический рассказ о том, что может случится, если очень влиятельные люди не держат себя в руках. Действие происходит на просторах Средиземноморья в 1571 году.
Он был самонадеян, покоритель Ойкумены, Искандер Зулькарнейн, Искандер Двурогий, Проклинаемый людьми. Он шел от победы к победе, и никто из живущих ныне не мог остановить тяжелую поступь великого завоевателя. В неумеренной гордыне своей он назвал себя сыном Бога, не зная, что жизнь человеческая - лишь былинка в руках Всевышнего, суд же Его суров, но справедлив, и по силам каждому Он даст испытания. Не в этом времени, так в ином. Ибо нет у времени начала и конца. И тогда в битве не на жизнь, а на смерть сойдутся два величайших полководца, разделенные тысячей лет.
Действие этого исторического романа происходит в Древнем Риме во времена Митридатовых и Гражданских войн. В центре сюжета - жизнь и приключения Спартака, будущего предводителя знаменитого восстания гладиаторов.
Мог ли Спартак победить? Почему он не ушел из Италии? Кто он вообще такой, фракиец Спартак. Фракиец ли? Эта история началась в годы Первой Митридатовой войны, вот только совсем не так, как принято её рассказывать.Первая часть закончена.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.