Тени надежд - [108]
– Я ожидал увидеть Харидема, – первым заговорил Севт.
– Стратег болен, – ответил Леосфен, – он не может подняться с постели.
– Какая жалость. А я так хотел его поблагодарить за то, что он много лет поддерживал моих отца и брата, – усмехнулся Севт.
Леосфен, уловивший сарказм в его словах, отвечать на них не стал. Поинтересовался не слишком дружелюбно:
– Чего тебе здесь надо, Севт?
– Царь Севт, – поправил его фракиец.
Леосфен лихорадочно просчитывал, стоит ли ссориться с одрисами. Воинами те были, хоть куда, а у него, хотя и много народу, но большинство из них совершенно ненадежные македоняне. Ситуация непростая. Пожалуй, не стоит нарываться.
– Что тебе надо в Амфиполе, царь? – повторил вопрос стратег.
– Мы пока что еще не в Амфиполе.
– "Мы?" – изобразил удивление Леосфен, – я не ослышался? Ты желаешь оказать нам помощь?
– Нет уж, берите город сами. Я подожду. Посмотрю, как у вас это получится.
Наглец! Леосфен вспылил.
– Ты предложил переговоры, чтобы сообщить нам это? И все?
– Я собирался говорить с Харидемом, – спокойно ответил царь, – с вами мне обсуждать нечего.
Он двинулся к выходу из шатра. Линкестиец вдруг усмехнулся:
– Ну да, пока два льва дерутся, хитрая обезьяна сидит на дереве, как говорят "пурпурные"[50].
Севт повернулся, смерил Линкестийца взглядом и сказал:
– Кого это ты считаешь обезьяной?
Александр не успел ответить, как встрял Леосфен:
– Обезьяна – это Кассандр. От нашей свары выиграет только он. Уверен, уже сейчас, глядя, как мы стоим, друг против друга, он там держится за живот от смеха.
– Я не хочу с вами драться, – сказал фракиец, – бейте себе Кассандра, мне нет до него дела. Как побьете, не забудьте убраться с моей земли. Порядок в городе я уж как-нибудь сам восстановлю.
– Ты дурных грибов объелся?! – взрычал Леосфен, – Амфиполь – афинская колония! Это наш город и не тебе, вонючий варвар, зарится на него!
– Сто лет назад он был вашей колонией, – спокойно ответил Севт, – я вижу, вы, афиняне, немало грязи тут намесили. Выгребные ямы до краев полны, скоро в горы превратятся, выше вашей насыпи. Так кто из нас воняет больше?
Леосфен задохнулся от гнева.
– Да мы тебя в порошок сотрем!
– Попробуй. У меня здесь двадцать тысяч воинов.
Стратег не нашел, что ответить и, бешено вращая глазами, выбежал прочь из шатра. Лохаги последовали за ним.
Линкестиец чуть задержался и Севт обратился к нему:
– Я тебя помню, македонянин. Видел подле Александра. Это ты теперь называешь себя царем в Пелле? Тебе ведь нет дела до Амфиполя. Твоя власть не может считаться законной, пока жив Кассандр, присягнувший вашему царю-младенцу. Только поэтому ты здесь.
– Ты и это знаешь? – удивился Линкестиец.
– Я на своей земле все знаю.
– Амфиполь никогда не принадлежал фракийцам, – покачал головой Александр, решив пока не напоминать о том, что золотые рудники и ему бы не помешали.
– Он стоит на исконных фракийских землях.
– Афины все равно не отступятся от него. Придет новое войско.
– Тебе-то что за печаль? Филипп владел этим городом по праву сильного. Тебе до одноглазого хромца еще годы ползти. Сначала, вон, Кассандра убери. Кстати, я готов помочь тебе в этом. Отложись от Афин, присоединяйся ко мне, я буду верным союзником. Равным, – подчеркнул Севт и добавил, – Амфиполь и рудники, конечно, не дам.
Александр долгим взглядом смерил фракийца, повернулся и вышел прочь.
Севт повернулся к воину в шлеме.
– Ты не запарился еще в этом набалдашнике?
– Не хочу, чтобы они видели мое лицо, – сказал воин, но шлем снял.
– Сомневаюсь, что тебя кто-то узнает с бородой. К тому же шрам этот...
– Александр узнал бы сразу. Да и Леосфен меня знает.
– Ладно, то все мелочи, – раздраженно сказал царь, – что ты думаешь о происходящем?
– Ты так и не сказал, о чем собирался договариваться с Харидемом.
– Какое это теперь имеет значение?
– Мне просто интересно.
– Я рассчитывал, что старый лис, оценив обстановку, сам переметнется. Это вполне в его духе. Он не дурак, должен понимать, что если пангейские рудники окажутся под Афинами – он с того разве что лавровый венок поимеет. Он столько лет служил моему отцу и брату. Неспроста, я ведь знаю. Видел перед глазами пример Ификрата: как бы не был прославлен афинский стратег, малейшая неудача и отношение толпы мигом переменится на противоположное. Я собирался напомнить ему, какое положение он имел при дворе царя одрисов. Если бы не козни Афин... А еще он, вообще-то, мой зять. Хотя Бития давно уже умерла, и он женился на другой, я все равно считаю его своим зятем. Знаю, он любил ее, хотя Керсоблепт устроил этот брак исключительно по расчету. А зять мой достоин зваться первым полководцем и советником.
Собеседник царя скептически фыркнул.
– Чем недоволен? – спросил Севт, – обделили тебя? Харидем за тридцать лет только Филиппу проигрывал. Больше никому. Ты какими победами похвастаться можешь? Ишь, зафыркал он.
– А ты, государь, не сердись за правду, слишком самоуверен, совсем как сын Филиппа.
– Осуждаешь меня, македонянин? – сверкнул глазами Севт.
– Нет, но помнить о том, куда самоуверенность завела Александра, не повредит.
– Разве я лезу на стены, бездумно и безоглядно размахивая мечом?
Альтернативная история. Александр Македонский гибнет в битве при Гранике, но прежде у него рождается сын. Рассказ написан на конкурс "Альтернативная история — 4".
Альтисторический рассказ о том, что может случится, если очень влиятельные люди не держат себя в руках. Действие происходит на просторах Средиземноморья в 1571 году.
Он был самонадеян, покоритель Ойкумены, Искандер Зулькарнейн, Искандер Двурогий, Проклинаемый людьми. Он шел от победы к победе, и никто из живущих ныне не мог остановить тяжелую поступь великого завоевателя. В неумеренной гордыне своей он назвал себя сыном Бога, не зная, что жизнь человеческая - лишь былинка в руках Всевышнего, суд же Его суров, но справедлив, и по силам каждому Он даст испытания. Не в этом времени, так в ином. Ибо нет у времени начала и конца. И тогда в битве не на жизнь, а на смерть сойдутся два величайших полководца, разделенные тысячей лет.
Действие этого исторического романа происходит в Древнем Риме во времена Митридатовых и Гражданских войн. В центре сюжета - жизнь и приключения Спартака, будущего предводителя знаменитого восстания гладиаторов.
Мог ли Спартак победить? Почему он не ушел из Италии? Кто он вообще такой, фракиец Спартак. Фракиец ли? Эта история началась в годы Первой Митридатовой войны, вот только совсем не так, как принято её рассказывать.Первая часть закончена.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.