Тени над Латорицей - [18]

— Стоит ли так уж распылять силы? — сказал Вегер.

— Для начала всех мобилизуем в ваше, Василий Иванович, распоряжение, — успокоил его начальник милиции.

В этот момент зазвонил стоявший на тумбочке телефон прямой связи. Романюк вскочил к взял трубку.

— Майор Романюк слушает. Здравия желаю, товарищ генерал. Да. Проводим оперативку. Пока еще — ничего. Немедленно сообщу. Есть. Кто? Так. От вас? Есть. До свиданья, товарищ генерал.

Начальник милиции положил трубку и на минуту задумался. Затем сел и, словно обращаясь к одному Туру, сказал:

— Едет оперативная группа из министерства. Нам в помощь. Во главе с подполковником Ковалем.

— О, — произнес Тур. — Коваль — это хорошо. Слыхал о нем.

Районный прокурор Стрелец тоже обрадовался новости — прибытие оперативной группы Коваля облегчало задачу местных работников.

— Такое подкрепление! — сказал он. — Я думаю, это даст возможность пересмотреть состав нашей собственной группы. И у Романюка, и у нас в прокуратуре работа есть.

— Когда они приезжают? — спросил майора Тур.

— Уже выехали. Поездом. Встречать будем завтра.

— Мы, Петр Иванович, разумеется, не станем ждать, а приступим к делу немедленно. Коваль приедет — подключится.

— Уже приступили, Иван Афанасьевич. Товарищ капитан, — обратился Романюк к Вегеру, — давайте-ка план.

— План составлен отдельно по своим, местным жителям, отдельно — по возможным «гастролерам». И по каждой из выдвигавшихся здесь версий, — начал капитан.

— Василий Иванович, вы — и длинное предисловие? — перебил его начальник милиции.

— Ясно, Петр Иванович, — в глазах Вегера угасли искорки, и он характерным движением откинул голову назад. — Итак, конкретно. Версия первая. Убийство с целью ограбления. Возможны такие варианты. «А» — местные жители; «Б» — «гастролеры» с наводчиками из местных; об имуществе Иллеш приезжие знать не могли… Сейчас полным ходом идет проверка лиц, ранее судимых: как они живут, чем занимались в последние дни, где были вчера. Уже созданы группы из наших работников, которые направлены в общественные места: на танцплощадки, в рестораны, скверы и парки. И не только в нашем городке, но и в Ужгороде, Рахове, Берегове… Также и на базары, на толкучки, где, возможно, будут продавать вещи Каталины или ее дочерей. Дальше. По «гастролерам». Началась проверка мест, куда они могли прибыть: гостиницы, дома приезжих, подозрительные квартиры, находящиеся поблизости цыганские таборы. Таковы меры, которые уже приняты. Опрашиваем также таксистов и некоторых владельцев частных машин, не возили ли они каких-нибудь незнакомых. Городок у нас небольшой, таксисты людей в лицо знают… Пока все.

Романюк дочертил на листике бумаги какую-то завитушку и сказал:

— Есть дополнения. Во-первых, ищем только тех, кто приехал. А те, что выехали? Преступление могли совершить местные жители и затем сбежать. Так же, как и «гастролеры».

— Это точно, — поспешил согласиться Вегер, занося замечание в план.

— Во-вторых. Необходимо проверить вокзалы: железнодорожный, автобусный, аэропорт, — диктовал Романюк. — Поговорить с кассирами, носильщиками. Уточнить, кто приезжал и кто выезжал ночью из города. Организовать круглосуточный контроль объектов.

Вегер тяжело вздохнул. Круглосуточное дежурство! Майор понял его.

— Людей мало? Будем опираться на комсомольцев и дружинников. Оперативные пятиминутки созывать по мере надобности. Время работает против нас, Василий Иванович. То, что трудно найти сегодня, завтра будет труднее втрое, послезавтра — в десять раз. Все нужно делать четко и быстро.

Майор прекрасно знал, что Вегера не надо ни подгонять, ни воодушевлять: он и сам торпедой устремляется к цели. И если Романюк произнес эти слова, то вовсе не для Вегера, а для следователя из Ужгорода: он-то ведь видит Вегера впервые.

— Вам, товарищ Козак, — майор бросил взгляд на участкового инспектора, — следует уточнить, кто постоянно ходит по Староминаевской приблизительно в это время. В ноль часов тридцать минут по местному времени, как известно, прибывает поезд, идущий из Солотвино на Львов. Расспросите людей, которые ездят на нем. Поговорите также с работниками в ночных сменах, с врачами «скорой помощи». Ну, это уже ваше дело — организовать, Василий Иванович, — снова обратился он к начальнику уголовного розыска. — Побеседуем и с комсомольскими организациями города. Сегодня вечером я выступлю по радио. Иван Афанасьевич, а как насчет телевидения в Ужгороде?

Тур развел руками, и начальник милиции понял, что эта мера кажется следователю преждевременной.

— Хорошо. А что будем делать с родственниками? — вновь обратился Романюк к прокурору Стрельцу. — По-моему, следует немедленно произвести обыск у Шефера.

— Нужна санкция?

Майор кивнул.

— А основания? Есть основания для подозрения?

— Недовольство сестрой, угрозы в ее адрес и «кви продест», — пока что он единственный наследник.

— Маловато для обыска и ареста.

— Для ареста даст основания сам обыск.

— А если не даст? — Стрелец помолчал. — Будут основания, и я немедленно дам санкцию… Но не раньше. А как у него с алиби?

— Не установлено.

— Вот видите! Возможно, он дома ночевал, а вы к нему с обыском… Так, что у вас еще? — обратился он к Вегеру.