Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом - [71]

Шумит тайфун и парус рвет,

Корабль по морю плывет.

И там отважный капитан

Ведет наперекор  ветрам

Отважный вольный сброд.

Волны дланью великанской

Бросали деревянный бриг,

Но капитан волнам смеялся,

Не испугавшись ни на миг.

Чего бояться моря мужу,

Кому стихия дом родной?

Кто вел суда по водам чуждым,

И редко виделся с землей.

И на закате, у штурвала

Бутылку рома осушал

За тех, кто сгинул смертью страшной

Среди могильных Южных скал.

И весельчак - пройдоха Роджер

Внушал судам торговым страх.

А залпы пушек скорострельных

Их разносили в пух и прах.

Милей всего был для корсара

Соленый воздух морских вод,

Но даже волка океана

Порой земля к себе зовет.

На несколько ночей забвенья

В объятьях женщин и вина

Причалит бриг корсара в бухту,

Когда-то поднятый со дна.

 Наконец заказ был подан. Трудно передать, с каким наслаждением Йорвин осушил пол-кубка молока, после чего принялся за лепешки. В это время у него над головой кто-то решил устроить танцы. Кто-то большой и увесистый, судя по грохоту от его прыжков и низкому гортанному голосу. «Смотри как я, опа!» - прозвучало сверху, и доски над головой Йорвина аж прогнулись под тяжестью немалого веса. Сосед Йорвина по столику, который потягивал дым из трубки, в этот момент аж поперхнулся.

- Иш, плясун, - кашлянул он. - Того гляди проломит, боров такой.

- Опа! - Как бы в ответ вновь прогремело сверху, и на пол над головой Йорвина обрушился еще один удар. Изрядная горсть пыли сорвалась с потолка и опустилась прямо Йорвину в тарелку, засыпав еду и кубок с молоком.

- М-да, - протянул сосед Йорвина. - Не везет тебе, дружище.

- Прекрасно, - тяжко вздохнул Йорвин, закрыв лицо руками. Он не мог понять, то ли это Табо посылает ему испытания на смирение, то ли это атрибуты обыденной жизни в обществе, от которой он отвык. И все же он решил сходить наверх и попросить их хотя бы прекратить эти безумные пляски.

Когда Йорвин взошел по ступеням на второй этаж, музыка и смех в одной из комнат мгновенно прекратились. Он насторожился и дальше пошел медленно и бесшумно. Тем временем из комнаты, где недавно пелись песни и творилось бурное веселье, доносились беспокойные шопотки. Йорвин без труда их улавливал, благодаря своему сверхчеловеческому слуху. Один из шопотков был женским и очень нервным. Но Йорвина поразило, что вперемешку со словами на всеобщем, женщина употребляла слова на совершенно неизвестном ему языке.

- О, Matrique Elainan, она здесь! Neuruma, она убьет меня, что делать? - лепетала она на грани истерики. Говор был Йорвину знаком, но слова при том были совершенно незнакомы. Йорвин замер за дверью и навострил уши. Кто она? Кого эта женщина так боится? И кто она сама? Дедуктивные размышления Йорвина привели его к мысли, что там, за дверью, сидит и трясется магичка. Скорее всего, даже эльф, судя по лексике и акценту. И это поразительно, с учетом того, какая травля развернулась здесь против нелюдей.

Размышления Йорвина были прерваны громким хлопком изнутри комнаты, и через мгновение дверь, за которой он притаился, была сметена невероятной энергетической волной. Йорвина вместе с обломками двери смело и отбросило, и он проломил своей спиной дверь в пустующую комнату напротив. Распростертый на полу Йорвин увидел в образовавшемся проеме подтверждение своих мыслей. На него с протянутой вперед дрожащей рукой смотрела полными ужаса глазами самая настоящая эльфийка. С острыми ушами, милым личиком, осиной талией и ростом не больше пяти футов. На ее покатые плечи и спину ниспадали длинные угольно черные волосы, среди который яроко выделялись несколько светлых прядей. Ее кожа была такого цвета, какой бывает у людей, когда они сгорают на солнце. Она была совсем не похожа на тех полуэльфов, которых встречал Йорвин, и тем более не попадала под описание каких бы то ни было эльфов из исторических и этнографических фолиантов. Эльфийка тряхнула волосами и на стекле окна появилась паутина трещин. Через мгновение стекло беззвучно рассыпалось и осколки, все подчистую, вылетели на улицу. С улицы тотчас подуло холодом, и в помещении образовался пронизывающий до костей сквозняк. Эльфийка рыбкой нырнула в образовавшуюся дыру и растворилась в ночи.

Йорвин стряхнул с одежды щепки и поднялся. В комнате остались «дружки» эльфийки, которые стояли, прижавшись к стене и вцепившись в свои инструменты. Все трое дружно боялись, и Йорвин даже носом чувствовал их страх. Они наверняка неплохо знали эльфийку, и раз уж таинственный незнакомец страшен настолько, что заставил ЕЕ обратиться в бегство, то чего уж говорить о них, простых смертных.

- Кто это была? - спросил он парня, который играл на флейте.

- Убирайся отсюда, свинья! - прогромыхал самый смелый из них - плотный мужчина с круглым и красным лицом. Тот самый, который недавно так весело подпрыгивал.

- Успокойся. Я не трону вас. Я только хочу спросить... - спросить Йорвин не успел. Трусливый флейтист из под тишка огрел Йорвина флейтой по голове. Йорвин от боли и неожиданности упал на колено. Если бы не монашеские тренировки, лежать бы ему на полу. Флейта переломилась напополам, но желанного эффекта не наступило. Поднявшись с колен, Йорвин вновь получил сзади по голове. На этот раз в ход пошла бутылка из под алкогольного, но и она не помогла краснощекому толстяку свалить страшного визави. Во второй раз Йорвин был уже готов, и кроме маленькой царапинки над бровью никакого вреда от удара не понес. Многолетняя подготовка не прошла даром, ни один мускул не дрогнул на его лице.