Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом - [46]

- А с чегой-то мне шваль дикую уважать? Таких как вы надо валить. Я начну с тебя, а опосля и твоими дружками займусь.

Чем больше Браким брызгал ядом, тем больше Юрки проникался к нему неким подобием уважения. Ведь Браким мог убежать вместе с остальными, но ему не позволила это сделать не только гордыня. Браким считал себя отличным бойцом, и Юрки решил не убивать его, как всех остальных, а сразиться с ним на равных.

- Можно,  я его? - спросил Юрки своих спутников. Все дружно кивнули.

 Юрки воткнул один из клинков в сугроб, а другой схватил обеими руками и приготовился.

- Энто что, каменюка? - со смехом поднял брови Браким, затем взревел и кинулся на Юрки с топором.

От первого удара Юрки увернулся, от второго тоже, но это далось ему нелегко. Браким был очень силен, и махал топором с большой для человека скоростью. Затем он пихнул Юрки плечом, и тот потерял равновесие. В этот момент Браким заехал обухом Юрки по лапе, и тот упал на землю, захрипев от боли.

Зуали, ахнув, потянулась за стрелой, но Йорвин схватил ее за руку и помотал головой.

 Браким занес топор, чтобы прибить Юрки, но тот парировал удар. Однако клинок Юрки не выдержал этого и сломался, столкнувшись с железным рубилом. Браким захохотал от злорадства и презрения. Воспользовавшись этим, Юрки с силой оттолкнул Бракима обеими лапами. Того унесло, и он чуть не упал. Юрки, оттолкнувшись руками от земли, одним рывком встал на обе лапы. Из сугроба торчал его второй клинок. Выхватив его, Юрки пошел в атаку. Теперь он знал достаточно о том, в чем силен Браким, а в чем не очень. Юрки наносил удар за ударом с почти нечеловеческой скоростью. Браким парировал древком топора, которое крошилось все больше с каждым ударом. Но колун - не то оружие, которым дерутся настоящие воины. Юрки воспользовался незащищенностью рук Бракима и ударил по пальцам. Заорав, Браким выронил из рук топор. Вместе с ним на землю упали два пальца, срубленные с правой руки. Вопя от боли, Браким упал на колени, сжимая пятипалой рукой окровавленную трехпалую.

- Вставай, - велел Юрки, направив клинок острием Бракиму в грудь.

- Катись к черту, - сквозь зубы прорычал Браким. Его трясло от боли и злости, - Хочешь добить - кончай быстрее.

- Нет уж. Ты был достойным противником. А таким не пристало умирать на коленях. Вставай, говорю.

В ответ Браким сплюнул. Вздохнув, Юрки схватил его за шиворот и сам поставил на ноги.

- Может, на последок скажешь, ради чего умираешь? Мы ведь тебе ничего не сделали.

- Не сделали, - Передразнил Браким. - Вы приперлись в мой дом, до усрачки напугали мою жену, переполошили всю деревню. А по воле вон того говнюка, - Браким указал пальцем на Йорвина, - я провалялся бездвиженным пол-дня. Ты знаешь, каково это, лежать, аки сраное бревно? Ни пожрать, ни погадить по-людски.

- И все? И ради этого столько жертв? Столько разрушенных семей?

- Ты, гнида, семьи наши не трожь. За свою семью я глотки грызть буду. А ты, зверюга, мясом людским питаешься, за милью видать. Себя-то вы видели? От одного вида вашего обосраться со страху можно.

- Ах, вон, в чем дело, - грустно усмехнулся Юрки, - Рожами мы не вышли. Ну, спасибо. Прощай, Браким.

С этими словами Юрки вонзил свой клинок Бракиму в грудь. Браким захрипел, срыгнул кровью, затем глаза его закатились, и мертвое тело рухнуло на снег.

Со смертью Бракима наступила поистине мертвая тишина. За серым, как дождь небом было совершенно невозможно определить, где солнце. Было ясно одно - в ближайшее время оно не появится.

 Зуали принялась вытаскивать из тел стрелы, а Юрки стал отчищать снегом клинок и одежду от крови.

- Я вот не понимаю, что у тебя за оружие такое странное? - Спросил он Йорвина, глядя, как тот укладывает тойшен обратно, в сумку, - Ранить нормально не может. Почему ты с ними так ласково? Почему не убивал этих презренных?

- А я надеялся избежать этой темы, - вздохнул Йорвин.

- Почему?

- Юрки, ты не человек, ты не поймешь.

- Но ты тоже не человек, - Юрки вернул в ножны отчищенный клинок, отстегнул пустые, теперь бесполезные ножны сломанного, и выкинул их в сугроб.

- Еще давным-давно драконов призвали жить среди людей. Жить по их законам и заповедям. Не из прихоти, нужда заставила. А люди не имеют права решать, жить или умереть другому человеку. Вот и я на себя этого права не возлагаю.

- Глупость. Щадить тех, кто хочет тебя убить, наплевав на ваши, как их там... заповеди, - Юрки покачал головой. - Ты приготавливаешь под ребром место для умелого клинка. Вот, что я скажу.

- Я и не ждал, что ты поймешь, - сокрушенно покачал головой Йорвин.

- Хоронить-то их будем? - спросила Зуали, закончив собирать стрелы.

- Не стоит тратить времени, - ответил Йорвин. - Их родные позаботятся о них. А нам нужно в Гвантан.

И они ушли, оставив за собой смерть и тишину. Но даже после их ухода долгое время оставшиеся жители не осмеливались нарушить ее и выйти на улицу. Убитых похоронили, когда те были уже в окоченевшем состоянии и с выклеванными вороньем глазами.

Глава XI

Проселочная дорога вывела путников на большой тракт. На этом такте нет-нет, да появлялись торговые обозы, крестьянские телеги и одиночные всадники, которые иногда косились, а некоторые в недоумении потирали глаза, не понимая, чьи это лапы торчат из под мехов. Снег под ногами был вполне утоптан, и идти было легче, нежели по проселочной тропе, порядком заметенной снегом.