Тени на мосту Айои - [4]
На командном пункте профессор Оппенгеймер тщетно пытался убедить генерала Гровса повременить хотя бы сутки. Он доказывал, что при таком ненастье ветер может неожиданно изменить направление и понести радиоактивное облако к населенным пунктам штатов Нью-Мексико или Техас.
Но руководитель «Манхэттенского проекта» не хотел слышать ни о каких отсрочках. (Эхо Аламогордо должно было непременно докатиться до Потсдама к началу конференции трех держав!) Гровс ограничился тем, что приказал держать наготове грузовики с солдатами на случай принудительной эвакуации соседних селений.
Лишь незадолго до испытания, назначенного на 5.30 утра, дождь прекратился, кое-где среди туч проглянуло звездное небо. И тут робкие предрассветные сумерки были рассечены вспышкой какого-то неземного света.
«Это был восход, какого еще не видал мир, — писал потом научный обозреватель газеты „Нью-Йорк таймс“ Уильям Лоуренс, единственный журналист, которому Пентагон поручил быть летописцем „Манхэттенского проекта“ — огромное зеленое сверхсолнце за ничтожную долю секунды поднялось до облаков, с немыслимой яркостью освещая вокруг себя небо и землю».
Огненный шар превратился в грибовидный столб дыма высотой более десяти километров. Когда он рассеялся, создатели и заказчики нового оружия устремились к месту взрыва на танках, выложенных изнутри свинцовыми плитами. Перед глазами их лежала поистине Долина смерти.
Разрушительная сила «Толстяка» оказалась равной двадцати тысячам тонн обычной взрывчатки. Стальная башня испарилась, песок вокруг спекся в стекловидную корку. Даже невозмутимый Ферми был настолько потрясен увиденным, что на обратном пути в Лос-Аламос не мог вести свою машину.
Когда Лоуренс принялся донимать Оппенгеймера вопросами о том, что тот думал в момент взрыва, создатель атомной бомбы мрачно посмотрел на журналиста и процитировал ему строки из священной индийской книги «Бхавадгита»:
В тот же день, за ужином, среди тягостного молчания своих коллег, Кистяковский произнес:
— Я уверен, что перед концом мира, в последнюю миллисекунду существования Земли, последний человек увидит то же, что видели нынче мы.
Зато военные руководители «Манхэттенского проекта» — генерал Лесли Гровс и его заместитель генерал Томас Фэррел — чувствовали себя окрыленными. Вызвав шифровальщиков, она перво-наперво составили две телеграммы, предназначенные для отправки в противоположные концы земли.
Одна из них ушла в Сан-Франциско с приказом крейсеру «Индианаполис» срочно доставить на остров Тиниан урановый заряд для «Малыша» — атомной бомбы, смертоносную силу которой предстояло испробовать уже на жителях какого-нибудь из японских городов.
Другая телеграмма была направлена Трумэну в Потсдам.
Эхо Аламогордо в Потсдаме
Как раз накануне открытия Потсдамской конференции президенту США была доставлена депеша, которая даже после расшифровки читалась как заключение врача:
«Операция сделана сегодня утром. Диагноз еще не полный, но результаты представляются удовлетворительными и уже превосходят ожидания. Доктор Гровс доволен».
А пятью днями позже в Потсдам прибыл специальный курьер из Пентагона полковник Кайл с подробным отчетом об испытательном взрыве в Аламогордо. (Даже в таком сверхсекретном документе атомная бомба упоминалась лишь под кодовым названием «С-1».) Военный министр Стимсон поспешил к президенту, попросил вызвать государственного секретаря Бирнса и прочитал им послание начальника «Манхэттенского проекта».
«Доклад Гровса чрезвычайно взбодрил Трумэна. Он сказал, что такая весть придала ему совершенно новое чувство уверенности», — записал тогда Стимсон в своем дневнике.
«Уверенность» эта дала о себе знать на очередном заседании Потсдамской конференции.
«Трумэн выглядел совершенно другим человеком, споря с русскими в самой резкой и решительной манере», — вспоминал Черчилль.
С докладом Гровса вскоре ознакомили и Черчилля. Несколько дней делегации США и Англии то вместе, то порознь обсуждали тактику атомного шантажа. Решено было дать понять Сталину, что в США создана бомба невиданной силы.
24 июля участники очередного заседания прощались на ступенях дворца Цецилиенхоф, где проходила конференция. Прежде чем сесть в машину, Трумэн подошел к Сталину и сказал ему несколько фраз.
— Ну как? — нетерпеливо спросил Черчилль, наблюдавший за ними со стороны.
— Он не задал мне ни одного вопроса, — удивленно ответил президент США.
«По мнению американских и английских исследователей, — пишет историк Герберт Фейс, — заявление Трумэна не оказало сколько-нибудь заметного влияния на позицию русских в отношении обсуждавшихся на конференции проблем. Признаков такого влияния не может обнаружить и историк, изучающий протоколы конференции».
В Потсдаме же Трумэн и Черчилль договорились не упоминать об атомной бомбе в ультиматуме, который был направлен Японии 26 июля от имени США, Англии и Китая.
Штатные летописцы любят повторять, что атомные бомбы были сброшены на Хиросиму и Нагасаки лишь после того, как Япония отказалась капитулировать на условиях Потсдамской декларации. Такое утверждение, однако, противоречит фактам.
О содержании книги Всеволода Овчинникова «Ветка сакуры» позволяет судить ее подзаголовок «Рассказ о том, что за люди японцы», а также названия разделов книги: «Их вкусы», «Их мораль», «Их быт, их труд», «Их помыслы». Показать и объяснить страну через ее народ – вот суть авторского замысла. Отображая капиталистическую сущность политического и делового мира, механизма власти в стране, автор вскрывает отрицательные черты системы взаимоотношений в нынешней Японии, показывает формы эксплуатации трудящихся.
Всеволод Владимирович Овчинников – журналист-международник, писатель, много лет проработавший в Китае, Японии, Англии. С его именем связано новое направление в отечественной журналистике – создание психологического портрета зарубежного общества. Творческое кредо автора: «убедить читателя, что нельзя мерить чужую жизнь на свой аршин, нельзя опираться на привычную систему ценностей и критериев, ибо они отнюдь не универсальны, как и грамматические нормы нашего родного языка». «Ветка сакуры» и «Корни дуба» – были и остаются поистине шедевром отечественной публицистики.
Всеволод Владимирович Овчинников — журналист-международник, писатель, много лет проработавший в Китае, Японии, Англии. С его именем связано новое направление в отечественной журналистике: успешная попытка создать психологический портрет зарубежного общества. Творческое кредо автора: «убедить читателя, что нельзя мерить чужую жизнь на свой аршин, нельзя опираться лишь на привычную систему ценностей и критериев, ибо они отнюдь не универсальны, как и грамматические нормы нашего родного языка». Дилогия «Вознесение в Шамбалу» и «Своими глазами» описывает путешествия автора не только в пространстве — от Новой Зеландии до Перу, но и во времени — с середины 50-х годов XX века по сегодняшний день.Свою книгу «Своими глазами» Всеволод Овчинников построил как рассказ о воображаемом кругосветном путешествии по двум дюжинам стран всех континентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всеволод Владимирович Овчинников — журналист-международник, писатель, много лет проработавший в Китае, Японии, Англии. С его именем связано новое направление в отечественной журналистике: успешная попытка создать психологический портрет зарубежного общества. Творческое кредо автора: «убедить читателя, что нельзя мерить чужую жизнь на свой аршин, нельзя опираться лишь на привычную систему ценностей и критериев, ибо они отнюдь не универсальны, как и грамматические нормы нашего родного языка». Дилогия «Вознесение в Шамбалу» и «Своими глазами» описывает путешествия автора не только в пространстве — от Новой Зеландии до Перу, но и во времени — с середины 50-х годов XX века по сегодняшний день.Книга «ВОЗНЕСЕНИЕ В ШАМБАЛУ» посвящена Тибету и его своеобразным традициям.
Книга «Размышления странника» — это сборник рассказов автора о разных странах: Китае, Японии и других, которые в течение пяти лет выходили под рубрикой «Час с Овчинниковым» в «Российской Неделе». Увлекательные повествования о нелегкой, но счастливой судьбе нашего журналиста-международника.Отношение к своему делу, как к призванию, осознание своей ответственности перед читателями, помогло автору показать зарубежные страны без предвзятости и идеологических шор.По мнению автора «набирающий силу процесс глобализации обостряет проблему сохранения национальной самобытности, при котором культура каждого народа сохраняет собственное неповторимое звучание, словно музыкальный инструмент в гармонично слаженном оркестре».Иллюстрацией этой мысли автора может служить содержание данного сборника.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.