Тени минувшего - [39]

Но приехал Штофреген, поднятый с постели Ефимом, и Прокудин предался заботам о своем друге. Исследовав рану, доктор заявил, что она не смертельна, но требует тщательного ухода. Он сделал Охотникову перевязку и сказал Прокудину, что сам останется с больным на ночь, на всякий случай, а утром выпишет сиделку. Прощаясь с другом, Охотников вновь просил его соблюдать полное молчание о совершенном на него покушении и только донести на другой день утром командиру о постигшей его серьезной болезни.

XIV

Как все врачи, Штофреген сказал своему пациенту не всю правду. Да, рана была не смертельная, но он боялся развития воспалительного процесса, не был уверен еще даже в том, что кинжалом убийцы не были задеты более важные органы, например, печень.

«Утро вечера мудренее», решил Штофреген, укладываясь в кабинете рядом со спальней Охотникова, предписав больному полное спокойствие и пожелав ему поскорее и покрепче заснуть.

Штофреген, имя которого Конрад переделано было на русский лад в Кондратия Кондратьевича, был немец с крепкими нервами и весьма спокойно относился к самым неожиданным и ужасным случаям в своей профессии. В то время врачи вообще стояли ближе к семейной жизни своих пациентов, им ведомы были все семейные их тайны, и нередко от них зависело правильное течение не только фамильных, но и государственных дел. Поэтому от врача требовалось не только искусство врачевания, но и уменье жить и, более всего, уменье молчать. Врач княгини Голицыной также был человек в высшей степени практический. Зная Охотникова, как родственника княгини, он нимало не сомневался, что тяжкая рана, нанесенная его пациенту, имеет связь с личностью самой княгини и что его пригласили именно с целью строгого соблюдения тайны.

«Неужели княгиня так скоро променяла своего мужа на этого красавца? — подумал Штофреген, вообще по профессиональной своей опытности мало доверявший женщинам в тот распущенный век. — Завтра, конечно, мы все это узнаём: достаточно только будет посмотреть на княгиню. А жаль: от нее я этого совсем не ожидал».

С приятными мыслями о том, что случай этот может выгодно отразиться на его практике, заставив княгиню быть к нему щедрее и благосклоннее, Кондратий Кондратьевич заснул наконец глубоким, крепким сном.

Сильный шум в комнате Охотникова заставил Штофрегена проснуться и прислушаться. Зажегши стоявшую возле него на столике восковую свечу, он бросился туда и увидел Охотникова лежащим у письменного бюро на полу без движения. На бюро стояла догоравшая свеча и лежало недоконченное Охотниковым письмо: молодой офицер нарушил предписание доктора и, превозмогая свою слабость, попробовал сообщить о случившемся с ним несчастий кому-то из своих близких. Прежде всего Штофреген уложил Охотникова на постель и привел его в чувство.

— Стыдитесь, молодой человек, — сказал он Охотникову — вы что же? не хотите скоро выздороветь, а? Теперь-то вам только и можно лежать спокойно в постели, а не вставать да письма писать, как я вижу. Очень, очень нехорошо, вот я завтра на вас княгине буду жаловаться. Ай, ай, как нехорошо! — говорил Штофреген, покачивая головой.

Бледное лицо Охотникова как бы зарумянилось при этих словах доктора.

— У меня к вам просьба, доктор, — прошептал он. — Доставьте это письмо княгине завтра и, ради Бога, успокойте всех там насчет моего здоровья. Я княгине так и пишу, что рана пустая, неопасная. Скажите, что получил на дуэли…

— Хорошо, хорошо, все сделаю и скажу, но молчите и постарайтесь заснуть. Нельзя вам разговаривать ни письменно, ни устно. Письмо я возьму, вот при вас запечатаю, а вы спите себе, голубчик, спите.

И Штофреген, запечатав письмо печатью Охотникова, положил его себе в карман, потушил свечу и вошел обратно в кабинет.

— Хороша дуэль, — проворчал он — разве на дуэли пыряют кинжалом? И разве я могу сказать княгине неправду? А княгиня-то действительно тут замешана. Прямо поверить невозможно: давно ли замуж вышла?

И почтенный эскулап снова заснул сном праведника.

На другой день, ровно в полдень, Штофреген по обычаю явился к княгине Наталье Федоровне, как всегда, спокойный и любезный. После первых приветствий доктор уже собирался вручить княгине письмо Охотникова, как в комнату вошла внезапно принцесса Луиза. Штофреген встал и низко поклонился принцессе.

— Доктор Штофреген, если не ошибаюсь? — сказала она с улыбкой, поцеловавшись с княгиней. — Разве мы нездоровы? — спросила она княгиню, упирая на слово мы.

— Совершенно здорова, принцесса. Но доктор любезно следит за мною и часто меня навещает.

— И, кроме того, — сказал Штофреген, почувствовав непреодолимое желание ввернуть и от себя несколько слов принцессе: — имею я письмо от родственника ее сиятельства, ротмистра Охотникова. Он поручил мне вам передать, — добавил он, обращаясь к княгине.

— Да? — сказала княгиня. — Он здоров?

— Нет, ваше сиятельство, захворал и пригласил меня лечить к себе.

— О, Алексей Яковлевич пишет, что он почти здоров, но получил, царапину на дуэли, которая заставит его не выходить из дому несколько дней, — проговорила княгиня, пробежав письмо Охотникова. — С кем же это была у него дуэль и по какому поводу?