Тени Марса - [51]

— Дурак, — полковник едва удержался, чтобы не сплюнуть на персидский коврик, устилающий лестничную площадку. — Какие же глупые мысли лезут иногда в мою голову! Я сам мелю чепуху! Земляне- низшая раса и должны исчезнуть. — С этими мыслями он вошёл в коридор, ведущий к генеральским апартаментам и, потянув за дверную ручку, вошёл в приёмную генерала Лопеса.

— Разрешите войти, Ваше Преосвященство?! — внутренне трепеща, полковник постучался в дверь генеральского кабинета.

— Заходите, полковник! — хранитель ордена взмахнул рукой, приглашая вошедшего садиться. Сделал паузу в ожидании, когда приглашённый усядется и, наливая в бокалы холодное янтарное вино, ехидно заметил: — Хорошо выглядите, полковник! — И тут же пояснил, словно боялся быть не правильно понятым: — Похудели, а это Вас молодит.

— Благодарю, мой генерал! — учтиво ответил Оберштайн, прекрасно понимая сомнительность этого комплимента. Последние дни изрядно вымотали полковника, и неслучайно его плотное тело потеряло несколько фунтов веса. Теперь под глазами висели тёмные кожаные складки, а брюки пришлось поддерживать давно заброшенным в шкаф ремнём.

— Что ж, полковник, у меня есть для вас задание, после выполнения которого Вы сможете немного отдохнуть и поднабрать потерянные килограммы.

— Я весь внимание… — полковник в ожидании подобострастно вытянулся, готовый в любой момент вскочить на ноги, но Лопес успокаивающе поднял руку "мол, сидите, сидите", и подняв бокал, первым пригубил налитое в него вино. Полковник не заставил себя ждать и последовал его примеру.

— Полковник! — от тона, каким было сказано это слово, Оберштайн аж подпрыгнул. А сколь на этот раз генерал не возразил против столь явного выражения своей преданности, то он так и остался стоять навытяжку с крепко прижатыми к бокам руками. — Вам доверена миссия чрезвычайной важности. Сегодня в девятнадцать ноль-ноль в здании конгресса соберутся все армейские генералы, кроме меня, естественно. Ваша задача — сделать так, чтобы они оттуда не вышли. Это, я думаю, будет не очень трудно, так как охрана мероприятия доверена Вашему спецподразделению. — Его Преосвященство криво усмехнулся. — Господин Президент в последнее время отчего-то утратил доверие к военному ведомству. — Тут генерал позволил себе театральную паузу: "мол, мы — то знаем, кто подбрасывал президенту компрометирующую генералитет информацию". — Так что одевайте военную форму и займитесь охраной здания. Живым оттуда не должен выйти никто. Особо проследите за тем, чтобы не было утечки информации. Заседание должно идти под грифом "секретно". Так что никакой прессы. И не дай Вам бог, если в какую-нибудь паршивую газетёнку просочится хоть песчинка информации с сапога самого завалявшегося подполковника. Я не потерплю даже намёка, даже предположения об истине! Генералитет должен просто исчезнуть. Вам всё ясно?

— Так точно, господин генерал!

— Тогда выполняйте.

Если бы не пустующий в выходные город, его бы будоражило не хуже разворошённого муравейника. Надо же, среди белого для грохнулись три летательных аппарата, два из которых суперсовременные ЛАГГи и один полицейский "Мустанг"! Причём полицейская машина была сбита теми же самыми ЛАГГами. Впрочем, об этом в информационных сообщениях умалчивалось. Военные моментально наложили гриф "совершенно секретно" на эту и на всю последующую информацию. Предпочитал помалкивать и пилот второй полицейской машины, благоразумно решив, что своя шкура гораздо дороже истины. Рекламный ролик, крутившийся все воскресные дни по видеофону и предлагавший ошалевшим от безделья гражданам недорогой шампунь от перхоти, заменили на более патриотичный, объявляющий очередной набор легионеров. Но кто его смотрел? Большинство жителей мегаполиса предпочитали проводить выходные на пляжах, а не у надоевших за неделю телевизоров. Тем временем во всём мегаполисе полицейские функции перешли в руки спецподразделения 4 — Б, чёрные машины которых с оглушительным рёвом чертили пространство над северо-западной частью города. Жители, оставшиеся по каким-либо причинам в черте города, одновременно напуганные и обрадованные (кому же не интересно узреть собственными глазами настоящую, а не киношную катастрофу?) произошедшими событиями, всё же предпочли покинуть ставшие вдруг небезопасными воздушные машины, и в ожидании новых зрелищ взобрались на крыши небоскрёбов. Некоторые, самые сообразительные, притащили с собой мешки снеди, и теперь устроили на крышах пикники, предаваясь маленьким житейским радостям. Тем временем в полицейском участке кипела бурная дискуссия, хотя дискуссией этот бедлам назвать было сложно. На самом месте дискуссии не было, никто никого не хотел слушать, а все лишь кричали и орали, стараясь перегорланить друг друга. Громче всех надрывался капитан Слуцкий. На правах начальника он пытался остановить разбушевавшуюся команду, но своими криками только подливал масло в огонь. Коротышка Босин, проявив недюжинную ловкость, взобрался на начальственную табуретку и вещал оттуда глухим утробным голосом. Штольтграф, наш милый Штольтграф, затравленно озираясь, подвывал откуда-то из угла и время от времени бросал настороженные взгляды на сидевшего с безучастным видом негра. Казалось, что он — единственный из всего полицейского отряда не забыл о присутствии в помещении задержанного.