Тени и отзвуки времени - [81]
Старый Эм, вздохнув, помолчал, потом заговорил снова:
— Нынче за утренним чаепитием я всякий раз вспоминаю, как Учитель читал стихи. Он всегда читал стихи по утрам. Голос его, прозрачный и мягкий, и сейчас еще звучит у меня в ушах. Особенно любил он одно старое китайское четверостишие о пользе вина и чая. Но слух мой томили созвучия чуждых слов, с меня их хватало тогда на школьных занятьях. И как-то однажды, видя Учителя в радостном расположении духа, я попросил у него разрешенья прочесть сделанный мною перевод этих виршей на наш родной язык:
Учитель кивнул головой и сказал, что перевод сносный…
Вот и сегодня, в одиночестве сидя за чаем, старый Эм читает стихи. Он верит: ежели в тишине, пробудившись от сна, прочитать вслух хорошие стихи, то дух ваш укрепится и просветлеет. Нет и не может быть для мыслящего человека лучшего средства, чтоб исторгнуть из своей плоти все тягостное и принять в себя самую первую щедрую доброту проснувшейся природы. Может, это — одна из тайн врачевателей прошлого? Недаром, чтоб сохранить здоровье, древние пили чай. Ведь дух и естество, они связаны меж собой.
Вопрошая себя о многоразличных вещах, дабы исправить свои слабости и ошибки, старый Эм именно за чаепитием вспоминал дошедшее от древнейших времен изречение Цзэн-шэня:[141] «Я каждый день проверяю себя в трех отношеньях».
Дом наполнился звуками: просыпались живущие в нем люди. Старый Эм тоже начал откашливаться, словно до сей поры он старался сдерживать дыхание, боясь нарушить загадочное молчание, связующее ночь и день.
Мягко ступая, подошел его старший сын и, вполголоса справившись о самочувствии отца, тихонько уселся на инкрустированный перламутром край лежанки. Он взял веер, переставил печурку на свободное место и стал раздувать тлеющие уголья.
— Я уже попил чаю, — сказал старик. — Ты, сынок, если хочешь, сам завари себе чай. Да и тот, что в чайнике, крепок еще и пахуч.
Слова эти были излишни. Потому что каждое утро отец с сыном вставали пораньше, чтоб выпить чаю. Старик выпивал две чашки, а сын — самое большее три.
Сегодня, как и всегда, старый Эм велел сыну перелистать книгу древних китайских стихотворений и отыскать там стихи о чае. Голос у сына был красивый и чистый, дыхание — мерное и долгое, он легко читал напевные строфы старых стихов, и звук его голоса, поднимавшийся все выше к концу каждой строки, плавно опускался, начиная следующую строчку. Со стороны отца и сына, занятых чаепитием, можно было принять за учителя с учеником, начавших утренний урок. Старый Эм, коль уж зашла речь о достоинствах и употреблении чая, не в силах был остановиться. Чтобы подкрепить свои мысли, он взял в руки истрепанный том «Записок в дождливую пору» и стал толковать на все лады главу о чаепитиях, написанную с удивительным знанием дела Надзирателем за обученьем и церемониями Главной государевой академии по имени Фам Динь Хо[142].
Потом старый Эм начал сетовать и сокрушаться из-за того, что осень уже миновала и листья лотосов, широкие и круглые, как зонты, пожухли и опали.
— Запомни, мой первенец, — поучал он сына, — никакая вода не придает чаю такого аромата и вкуса, как та, что стоит в чаше лотосового листа. В каждом листе лишь несколько капель. Объездишь, бывало, пол-озера, пока наберешь полный чайник. Был я еще мал, когда Учитель посылал меня в лодке собирать с лотосов серебристые и текучие, как ртуть, капли воды. Он любил меня и доверял мне. Я думаю, это было самое лучшее время в моей ученической жизни…
Чаепития в семействе старого Эма возобновились не так давно. В пору безденежья и нищеты старик убрал чайный поднос в шкаф и думал, что больше уж никогда не придется извлечь его на свет. Но небеса иногда бывают милосердны и к беднякам: на поле старого Эма рис в этот год дважды уродился на славу.
— Слушай-ка, сынок, надо бы тебе сходить в город, купить про запас китайского чаю. Нынешний год засыплю чай — на сохраненье — в десять бутылей. Скоро как раз прорастут луковки нарциссов, что я давеча купил у старого Кена, в соседней деревне. Самые пахучие луковки положим для запаха в чай.
— А не лучше ли, батюшка, оставить чай как есть; ведь его аромат и сам по себе удивителен? Вспомните, дед наш никогда не добавлял цветов в чай. Он говорил, что цветы стоит класть лишь в выдохшийся, старый чай…
Небо постепенно светлело. Солнечные лучи вспыхивали то здесь, то там на кронах деревьев, высвечивая прошлогоднюю листву. И желтые листья, кружась, опадали на землю.
Старый Эм повязал вокруг головы шелковую повязку — в ней он выглядел еще благообразнее — и, опираясь на посох, вышел за дверь. Переступив порог, он обернулся и сказал сыну, протиравшему чайный поднос:
— Я зайду к почтенному Диеу. Мы сговорились с ним проведать больного старика — здесь рядом, в соседней деревне. Он, бедняга, потратился на женьшень; хочет теперь, чтоб я приготовил ему лекарство. Возни с этими снадобьями не оберешься, вернусь уж, наверно, только к вечеру.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.