Марина метнулась к окну и увидела, как между деревьев мелькают серые тени, окружая маленькую хатку, в которой они нашли пристанище.
Их было много. Очень много. Десятка три, если не больше. И это только с одной стороны.
Лейтенант Миша, которому по жребию для дежурства выпал этот предрассветный час, все же уснул. Мало того – он еще и улыбался, как видно, смотря хороший и добрый сон.
– Подъем, – зло толкнула его в плечо Марина. – Нашел время спать!
Миша открыл глаза, непонимающе глянул на девушку, которая уже будила Сергея и дядю Мирона. Хотя тут это слово не очень подходит – и тот, и другой повоевать успели, потому переход от сна к бодрствованию у них был краток.
– Дождалися, – мигом сориентировался водитель, только глянув в окно. – Не мала баба клопоту, та й купыла соби порося. Усэ, хлопци, це ж наш останний та ришучый бий, як у писни спиваэться.
– Здесь тоже обложили, – сообщил Сергей с противоположной стороны хатки. – Не уйти.
– Значит, будем воевать, – заявила Марина. – Может, и отобьемся!
– Та й можэ й видибьемося. – Дядя Мирон достал из подсумка диск от ППШ и положил на небольшую приступочку, выступавшую из стены, после подбросил на ладони гранату «Ф-1», которую все называли просто «фенька», распахнул окно, выдернул кольцо и отправил ее наружу. – Хай йм грец, цым злодиям.
Было ясно, что он просто хочет приободрить молоденькую девчушку, не понимающую, что дело совсем плохо, но нужды особой в этом не имелось. Смерти как таковой Марина совершенно не боялась, поскольку знала, что до старости ей не дожить. Ни один сотрудник отдела в своей кровати за всю историю его существования не умер, и для нее исключения вряд ли кто-то сделает. «Никто и никогда» – эти слова были известны всем, кто приходил работать в небольшой особнячок, спрятанный в переулках Сухаревки. Но верить в то, что этот день станет последним для нее, она все же не хотела. Марина Крюгер очень любила жизнь.
Первым погиб Миша. Он умер быстро и легко, даже сам того не поняв, пуля попала ему прямиком в центр лба.
В другой ситуации Марина, может, даже заплакала бы, потому что когда умирают такие молоденькие и симпатичные мальчишки, это всегда беда, но сейчас на это не было времени. Дом был полностью окружен, пули долбили его стены снаружи и внутри, патронов противник не жалел.
Но и гранаты пока не бросал, что уже неплохо.
Или наоборот – плохо?
– О ты ж! – выдохнул дядя Мирон. – А це шо за нечисть?
И правда – за спинами врагов, все ближе и ближе подбирающихся к хатке, стояла рослая фигура в черном плаще с капюшоном, и от нее просто-таки веяло чем-то очень недобрым. Не людским.
– Ведьмак! – поняла Марина, а после охнула, потому что пуля клюнула ее в плечо. Несильно, вскользь, но – больно.
Значит, это нападение неслучайно. И Миша, скорее всего, заснул не сам, помогли ему. И пробитое колесо, видимо, из этой же логической цепочки.
– Ай! – как-то по-детски вскрикнул Сережа, роняя автомат, гимнастерка на его спине начала набухать черным, поскольку пуля пробила тело насквозь. Он инстинктивно дернулся вверх, и в тот же миг свинцовая метель буквально перепоясала его, повалив на пол.
– Ну, ось и усе, дося. – Дядя Мирон метнулся к окну, за которым оживленно загалдели те, кто штурмовал дом, и дал пару длинных очередей. – Ты это… Себе вбивати грех, але живой им в руки тебе попадать не можно. Если шо – я того… Ну…
– Заело. – Марина дергала затвор ППШ, который вдруг взял, и перестал стрелять. – Да что такое!
– Диск скинчився, – дядя Мирон ногой подтолкнул ей автомат убитого Сережи. – Тримай!
Девушка схватила оружие, и в этот момент что-то дважды толкнуло ее в живот, после чего ноги стали словно ватные, а стена ударила в плечо.
– Бисовы диты! – прорычал водитель, а после как-то глухо булькнул, неловко развернулся, и сполз по стене на пол, опустив голову к груди. По его подбородку потекла кровь, медленной струйкой сползая из-под длинного уса.
Это – все, поняла Марина, попыталась поднять автомат, лежавший рядом с ней, но не смогла.
– Никому не входить, – раздался за окном громкий командный голос. – Сначала – я.
Ведьмак. Ему нужен дневник, без него ритуал потеряет половину смысла. Хотя он, конечно же, все равно его закончит, так или иначе. И тогда – все зря. И ее смерть, и гибель спутников – все. А сколько зла он принесет после?
А еще Марину удивило то, что тело ее как чужое, а голова ясная как никогда. Удивило – и порадовало, потому что в этот миг она сообразила, что именно ей надо сделать, причем очень быстро, так как времени у нее ровно столько, сколько этот гад будет идти со двора в дом. Главное – сознание не потерять. И не умереть раньше положенного.
Ведьмак, против ее ожиданий, оказался не страшным дедом с костистым лицом, а вполне себе симпатичным светловолосым мужчиной средних лет.
– Жива, – удовлетворенно сообщил ей он, войдя в комнату и скидывая капюшон. – Очень хорошо. Я опасался, что тебя убьют и придется тратить много сил, вытаскивая твою душу с того света. Подобные забавы очень затратны энергетически.
– Рада, что смогла удружить, – вытолкнула из рта слова напополам с кровью Марина. – И что теперь?
