Тени Богов. Искупление - [6]

– Думаешь остановить беду вот этим? – кивнула на книгу Амма.

– Не знаю, – ответил Хопер.

– Подожди, – она задержала его. Сделала шаг и кончиками пальцев коснулась плеча, заставив его замереть. – Я не сказала главного…

– Главного? – обернулся Хопер.

– Все повторяется.

– О чем ты? – снова не понял Хопер.

– Все повторяется, – повторила она с нажимом. – То, что обратило прежний мир в пепелище. То, что вынудило нас оказаться здесь. То, отчего мы бежали. То, что лишило нас богов. Кажется, мы принесли заразу с собой.

– С чего ты взяла? – побледнел Хопер. – И разве наши боги мертвы?

– Ты ведь и сам подозреваешь это? – улыбнулась Амма и раскинула руки в стороны. – Знаешь, что-то действительно есть в этом древнем храме. Здесь и в самом деле хорошее место. Чистое. И оно прикрывает. Ты обманул меня, никакой жизни ты здесь не почувствовал. Я поняла это по твоим глазам, когда ты поднялся к моей хижине.

– До того, как выпустила в меня стрелу? – спросил Хопер.

– Сначала в твой посох, – смахнула с лица улыбку Амма. – Ты был удивлен, когда увидел меня.

– Потрясен, – признался Хопер. – Потому что увидел тебя, Амма. Пришлось отвернуться, чтобы не дать волю слезам.

– Не стоит стесняться слез, – медленно проговорила она.

– Так ты прячешься здесь от прошлого ужаса? – спросил Хопер. – Ты не сошла с ума? Или ты не знаешь, что не знает, что нельзя укрыться от пожара в горящем доме?

– Послушай, – она сглотнула слезы. – Нас осталось тринадцать. Не знаю, что стало с Покоищем, есть ли оно вообще, но умбра в нем больше нет. Думаю, если оно есть, в нем только энсы и бестии. Обычные люди и воины, которые спят и будут спать, и их много, и будет много, даже если очередная жатва исторгнет их тысячи, но умбра – нет. Пятеро из нас все еще служат. Да, высшие умбра все еще служат. Хотя мне все больше кажется, что служат четверо, пятый… как будто уже сотни лет укрыт тенью. Но он жив или она жива. Не знаю. Может быть, это Тибибр, он всегда был выше и мудрее прочих. Но и эти четверо… Кому они служат?

– Нашим богам, – ответил Хопер. – Кому им еще служить?

– Может быть, – прищурилась от лучей пробившегося сквозь тучи зимнего солнца Амма. – Одно непонятно, как они служат, не слыша голоса? Или он приходит к ним, как пришел к тебе? Ну ладно, их пятеро. Восемь курро – здесь, на юге. Трое из нас нацепили балахоны пастырей и пытаются противостоять тем пятерым или лелеют еще какие-то замысли. Еще трое живут своей жизнью. Еще двое – мы с тобой.

– И что? – нахмурился Хопер. – Все верно. Тринадцать.

– Есть еще кто-то, – чуть слышно прошептала Амма.

– Четырнадцатый? – не понял Хопер. – Чужак? Или пробуждается один из богов?

– Не знаю, – она глубоко вздохнула. – Нас тринадцать, но еще кто-то словно невидимые крылья, реющие в высоте. Словно хищная стрекоза, подрагивающая в хитиновой куколке. Смертоносный меч, зреющий в стальной болванке. Но главное не это. У меня начали потеть кончики пальцев. От ужаса. Точно так же, как и тогда. Не здесь, а там. Где все началось и все кончилось. Где нас уже нет. Перед Исходом.

– Всего лишь это? Кончики пальцев и все? Да ты сошла с ума.

– Всего лишь, – прошептала она.

Хопер посмотрел на собственную ладонь, протянул руку и коснулся прядей Аммы. Ее белые волосы прилипли к его пальцам и потянулись за ними, как взбитый шерстяной пух. Хопер замер.

– Ты чего-то не договариваешь, – наконец произнес он.

Амма не ответила ему. Хопер поклонился ей, развернулся и пошел прочь.

– Почему ты никак не успокоишься? – крикнула она ему вслед.

– Хочу сам распоряжаться своей судьбой! – донеслось в ответ.

– Будь осторожен! Не забирайся слишком высоко! Тебя ждет беда на высоте!

– Какая беда?

– Не знаю. Что-то с рукой и сердцем. Что-то черное. И невыносимая боль.

Глава первая. Альбиус

«Обещанное настанет,

потому что обещано не тебе».

Пророк Ананаэл

Каменный завет

Излет первого месяца весны считался весной даже в предгорьях. Холодный ветер порой заряжал мокрым снегом, но надолго его не хватало. Из облаков выбиралось солнце и день за днем прогревало городок Альбиус со всеми его стенами и башнями, крышами и площадями, улочками и крохотными садиками. Усердие приносило плоды; еще вчера в укромных переулках и у главных ворот лежали грязные сугробы, а сегодня от них не осталось и следа. Конечно, и городские уборщики не покладали рук, и бургомистр Альбиуса сорвал голос не просто так, но где бы они были, если бы не солнце? Огибающий городскую стену Манназ все еще тащил в упругих струях куски льда, горы, отливая зеленью молодой травы только к подошвам, сияли снежной белизной, деревья топорщили голые ветви, девичьи плечи от холодной свежести спасала только стеганая куртка, но весна уже перешагнула порог. Одно было неясно, отчего и небо, и горы, и свежесть – все это казалось подобным тонкой струне, что должна лопнуть с минуты на минуту? Может быть, из-за прекрасной черноволосой незнакомки, что с удивлением поймала восхищенный взгляд шестнадцатилетней девчонки и ответила ей улыбкой? Ладная, с распущенными волосами, не дитя, но и не мать, чистая, как вода в горном ручье. Откуда этакое чудо в Альбиусе?

На ярмарочной площади стоял гул, торговцы призывали то ли покупателей, то ли теплое лето, зеваки из окрестных деревень судорожно сжимали в кулаках тощие кошельки, лоточники тыкались друг в друга корзинами и казалось, что только Торн Бренин – тронутый сединой капитан королевской стражи в отставке и добровольный попечитель альбиусской роты стрелков – точно знает, куда и зачем он направляется. Горожане расступались перед ним словно воды Манназа под килем берканской ладьи, и следовавшая за отцом темноглазая Гледа могла крутить головой, вовсе не опасаясь не только карманного воришки, но и случайного, а то и неслучайного тычка или щипка. Впрочем, последнее ее скорее огорчало, чем радовало, потому как было ей чем ответить на подобное посягательство; не все же махать деревянной палкой, обучая молодых увальней фехтованию, да сбивать кулаки о ровесников из будущих воинов? Признаться, все это ее забавляло целых три года, но уже начинало надоедать… Вот ведь незадача! Где же прекрасная незнакомка? Только что была перед глазами!