Теневые игры - [2]

А в одном из углов устроился высокий мужчина лет двадцати пяти на вид, одетый с большой роскошью, блеском и шиком, но, правда, с отсутствием вкуса. Оставалось только гадать, как он, такой нарядный, добрался до «Сломанного меча» по улицам и подворотням стольной Каленары, славящейся своей лояльностью к представителям гильдии воров и грабителей и расплодившей этих самых представи гелей в количестве, более чем достаточном для разграбления целой страны. Черный сюртук молодого щеголя, бесспорно, был очень красив и подошел бы к любому наряду, но все остальные части его облачения находились в ужасающем диссонансе друг с другом: горчичного цвета бриджи никак не могли примириться с темно-коричневыми ботфортами из отлично выделанной телячьей кожи, а те, в свою очередь, не желали сочетаться со светло-зеленой кружевной рубашкой с плоеной грудью и повязанным поверх нее узким модным галстуком цвета дубовых опилок. Шикарные золотые запонки радовали глаз изумрудами, с тонкой цепочки на сюртуке свисала пара бриллиантов чистой воды, а пряжка роскошного широкого ремня была отделана рубинами и опалами. Лежащая рядом на лавке дорогая черная шляпа со строгой серой лентой уже не могла спасти положение. Мужчина, несмотря на нежное, чуть тронутое загаром лицо и красивые темно-каштановые кудри, выглядел просто кошмарно, и повинен в этом был, безусловно, его жутковатый наряд.

Но Жуну не нравился даже не режущий глаз костюм франта, а быстрые взгляды, которые он бросал на стол храпов. Двое из их семерки были девушками, одна из этих молодых особ, внешне слабых и беззащитных, но вполне способных в одиночку голыми руками убигь разъяренного быка, и привлекала аристократического щеголя. Она изредка отвечала ему такими же быстрыми и настороженными взглядами; эта парочка то и дело косилась друг на друга, но старательно делала вид, что незнакома и вообще не замечает никого и ничего необычного. Но что-то подсказывало старому трактирщику, что ничем хорошим такие переглядки обычно не заканчиваются. Тем более что в глазах мужчины проскальзывала грусть, а девушка иногда морщила нос в быстрой негодующей гримаске, ясно показывающей, сколь невысокого она мнения о наблюдающем за ней темноволосом щеголе. И мужчина, и девушка вели себя мирно и спокойно, но чутье Жуна, уже не первый год содержащего трактир, подсказывало, что лучше не сводить с этой парочки взгляд. А то мало ли что…

— А давайте потанцуем! — внезапно предложила одна из сидящих за столом хран, не та, что переглядывалась с богатым посетителем, а другая — светловолосая, зеленоглазая, лет на пять постарше товарки. Нежное лицо признанной красавицы и покорительницы сердец было слегка подпорчено хищным выражением готовой ко всему профессионалки, не пропадающим из недобро прищуренных глаз и с цинично искривленных губ даже во время ни к чему не обязывающего отдыха с друзьями.

— Под такую музыку? — брезгливо приподнял брови сидящий рядом с ней мужчина лет сорока на вид. Он был самым старшим в компании веселящихся хранов и держался с большим достоинством, ясно свидетельствующем о более чем солидном и обширном жизненном опыте. В этот момент музицирующий амбал как раз взял особенно громкую и пронзительную ноту, и все сидящие в трактире дружно поморщились, явно борясь с горячим желанием заткнуть уши. Или оборвать руки, способные извлекать из несчастного инструмента столь гадостные звуки, — Да под эти жуткие стоны и взвизги даже пьяный орк вприсядку пойти не сможет!

Жун понял все и без непосредственного обращения к своей персоне. Не дожидаясь, пока не слишком довольные посетители прицепятся лично к нему или, чего доброго, еще драку затеют, он быстро подозвал к себе одну из девушек, носящихся на подхвате с подносами, и услал ее за музыкантами. Вообще-то они сегодня были выходные, чем и объяснялся стихийный концерт вышибалы. А сам Жун поспешил к опасным посетителям:

— Ну, мои дорогие, всем довольны?

Голосом старого лиса можно было смазывать тележные колеса, чтобы не скрипели. Храны многоголосо заверили его, что все выше всяческих похвал. Вот если бы еще музыку соответствующую да менестреля…

— Сейчас все будет! — клятвенно заверил Жун, бросая быстрый настороженный взгляд в сторону странного молодого человека, сделавшего большой заказ, но так и не притронувшегося ни к одному из принесенных ему яств. А ведь некоторые из них трактирщик, испытывавший любовь к кулинарии и умеющий отлично готовить, стряпал лично! Поэтому такое невнимание к плодам его кухонного творчества еще не было прямым оскорблением маэстро, но уже сильно смахивало на него. — Не будет ли еще каких пожеланий?

Хмурая девушка с криво подрезанными пепельными волосами и недобрым тяжелым взглядом исподлобья шевельнула губами, но так и не издала ни звука, только удобнее уселась на лавке и рассеянно растрепала и без того пребывающие в полном беспорядке пряди. Жун страдальчески поморщился. Эту посетительницу он не любил. Отчего-то она с трогательным постоянством ухитрялась влипать в разнообразные неприятные истории и тянула за собой этакий гремящий скандальный хвост, состоящий из сплетен, слухов и домыслов. Кроме того, пять из шести ее посещений «Сломанного меча» оканчивались если не крупномасштабной дракой, то серьезной потасовкой, после которой девуш- ки-разносчицы вениками выметали из углов выбитые зубы в таких количествах, что, задайся они целью обзавестись оригинальными украшениями, то уже давным-давно все щеголяли в ожерельях и браслетах из чужих клыков и резцов.