Теневые игры - [168]

— Куда?

— Как куда? — удивилась я. — Домой, естественно. Правда, там есть нечего, но мы зайдем по дороге в магазинчик или трактир какой-нибудь.

— А ведь я тебя убью, — ласково сообщил хвостатый, обхватывая меня за плечи.

— Да пожалуйста, — равнодушно улыбнулась я, готовая хоть во Мрак вековечный спуститься, лишь бы с Вэррэном, — Только, сделай милость, Тьму потом себе забери, она одна не выживет. И к Торину когда-никогда захаживай, присматривай, как он там.

— Я убью тебя, — продолжал сладко развивать свою мысль альм, — когда тебе исполнится лет этак сто или даже сто двадцать и ты будешь тихо умирать от старости. Вот тут-то я тебя и прикончу! Твоя душа, как души всех невинно убиенных, отлетит в мир надлунный, а я смогу вернуться домой. Эх, славное времечко наступит…

Эпилог

Двенадцать лет спустя

— И почему эти благороднорожденные без стука да без грохота ездить не могут? — возмущенно поинтересовалась мрачная кареглазая женщина, выходя на крыльцо и упирая руки в бока. — Торин, ты почему шумишь? Хочешь всю улицу известить, что в гости ко мне пожаловал? Что за звон идиотский?

— Милочка, да ведь теперь модно к колесам кареты бубенцы привешивать! Совсем как прокаженные катаемся! — весело просветила ее выпорхнувшая из экипажа изящная красавица с ослепительно-рыжими кудрями и зажатой иод мышкой болонкой. Собачонка, стиснутая в стальных объятиях хозяйки, и не пыталась проявлять характер и апатично висела у нее на руках, изредка слегка помахивая хвостом, — Тебе вредно домоседничать, раньше ты хоть в курсе всех новинок сезона была, а теперь окончательно обабилась и потеряла интерес к светской жизни!

— Да она меня никогда особенно не привлекала, — пожала плечами кареглазая, подставляя подруге щеку для традиционного поцелуя, — Ройдан, какой же ты красавец!

Мальчик лет десяти на вид — темноволосый в отца и зеленоглазый в мать, — выбравшийся из экипажа вслед за экспрессивной родительницей, в качестве приветствия в лучших традициях придворных кавалеров шаркнул ножкой, слегка поклонился и вытянул шею, пытаясь разглядеть что-то за спиной хозяйки дома. Та понимающе улыбнулась:

— Когда я услыхала грохот и перезвон, твоя подружка была занята тем, что лезла на антресоли и пыталась стащить что-нибудь из спрятанного туда оружия, дабы проверить, так ли прочен знаменитый йанарский шелк моего праздничного платья, как об этом говорят. Гелана, иди сюда! Посмотри, кто приехал!

За приоткрытой дверью послышался восторженный вскрик, потом ужасающий грохот, потом топот, потом звон (видимо, торопящаяся со всех ног Гелана опрокинула по дороге что-то довольно тяжелое и хрупкое), потом на крыльцо выскочила девочка и с размаху влетела в объятия высокого тучного мужчины, выбравшегося из кареты вслед за женой и сыном.

— Ага! Попалась!

— Торин, надорвешься! — вскрикнули обе женщины одновременно, протягивая руки к парочке. Ройдан, не одобряющий странной сентиментальной слабости, которую его отец питал к дочери своей давней подруги, затоптался рядом, бестолково помахивая коробочкой дорогого эльфийского шоколада, привезенного в подарок двум хозяйкам уютного особнячка на Приречной улице. Впрочем, демон, с которой Ройдану для его же безопасности играть никогда не разрешали (безуспешно, впрочем), тоже весьма уважала сладости и охотно угощалась из нарядных кулечков, сверточков и картонных сундучков, привозимых семьей Лорранских.

Вняв предостережению супруги и подруги, Торин аккуратно поставил Гелану на землю и присел, вглядываясь в ее беззаботно смеющееся личико. Девочка была полукровкой, в ней ясно просматривалась и людская, и альмовская половины — первая обусловила спокойный карий цвет глаз и восковую бледность кожи, а вторая — подвижные, поминутно дергающиеся зрачки, заостренные уши, заметно выдающиеся вперед клыки и аккуратные коготки, подстригание которых стоило и дочери, и матери немалых трудов и криков.

— Папа-то давно приезжал?

— Не-а, — беззаботно тряхнула головой Гелана. От сего небрежного движения с ее головы свалилась едва державшаяся причудливая костяная заколка, по плечам девочки рассыпались длинные, идеально прямые волосы неясного цвета то ли серые, то ли черные, то ли все вместе.

Кажется, эта немногословная реплика Торина не удовлетворила:

— И?…

— По-прежнему убить грозится, — фыркнула хозяйка, ненавязчиво подталкивая своих гостей к дверям. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, как любят ее соседи бесплатные спектакли и развлечения, но радовать их не собиралась.

— Папа за мамой опять по всему дому с ножами гонялся! — с милой детской непосредственностью уточнила Гелана, — А мама, как всегда, сначала смеялась и убегала, а потом ка-ак подпрыгнула до самых антресолей, ка-ак вытащила свой меч, который ей дядя Айранэт выковал, ка-ак…

— Эта малявка уже клинками машет лучше, чем я, — с безуспешно скрываемой гордостью усмехнулась кареглазая мать, наклоняясь к дочери и аккуратно отводя с ее лица растрепавшиеся волосы, — Бегите с Ройданом поиграйте, обедать где-то через часок будем. Только осторожнее, ради богов, если вы опять все петуньи и настурции соседям вытопчете, то возмущенные любители цветов наверняка в суд подадут.