Теневые игры - [141]

Звезда, утешая, бережно взяла подругу за руку и увела ее от греха подальше в тихий уголок, дабы никто, кроме нее, не стал свидетелем слез Тени. Да только свежеиспеченная храна так и не заплакала. И это было страшнее всего.

Удар. Еще удар. Хмурая пепельноволосая девушка в простеньком платье отбивалась с дикой яростью самки, защищающей своего детеныша. Глаза горели мрачным ледяным бешенством, в движениях чувствовались немалая сноровка и умения, а злобный демон, слетевший с ее плеча в самом начале схватки, так и норовил вцепиться противникам своей госпожи в волосы. Семейная чета маркизов, которых девушка старалась прикрыть своей спиной, тоже не стояла без дела: мужчина обнажил рапиру, а женщина неумело, но решительно сжимала в побелевших от напряжения пальцах отделанный малахитом и янтарем кинжал.

— Да это же храна! — внезапно осенило одного из нападающих, и атака захлебнулась, словно люди споткнулись об эту короткую, но емкую и ужасающую своим смыслом фразу. Потом четверо мужчин переглянулись и, словно договорившись обо всем мысленно, дали на редкость дружного и слаженного стрекача. Девушка задумчиво посмотрела им вслед и обернулась к своим клиентам. Маркиза отшатнулась от мужа, сделала нетвердый шаг вперед, потом, словно опомнившись, быстро спряталась за спину своего благоверного. Тот явно сам был готов бежать от своей же телохранительницы куда глаза глядят. В драке он ее видел в первый раз, а до этого вообще не имел никаких дел с хранами. И теперь, кажется, всерьез раздумывал, а стоили ли их с женой жизни связи с явным порождением Мрака вековечного, глядящимся нежной двадцатилетней девушкой, но дерущейся как настоящий демон.

В холодных недоверчивых глазах Тени мелькнул вопрос, потом в них скользнуло явное понимание. Храна мрачно улыбнулась и небрежно бросила:

— Ничего, в храме отмолитесь.

Маркизе стало дурно. Возможно, конечно, в этом был повинен вид крови, к которому не привыкла аристократическая дама. А возможно, свою роль тут сыграла наемница, невозмутимая, равнодушная, холодная, как высеченная изо льда статуя, дикая и страшная, как и все прислужники Мрака вековечного.

Небо дрожало в сизом мареве оглушающего зноя. С растрескавшейся, побуревшей земли к нему кое-где тянулись трясущиеся, качающиеся, как пьяницы, струйки дыма. Солнце выжигало глаза и буквально выкручивало людей наизнанку, заставляя их исходить терпким, не приносящим облегчения и прохлады потом. В этом кошмаре каким-то невероятным образом ухитрялись выживать на удивление толстые деревья с короткими узловатыми ветками и листьями цвета спекшейся крови. Кое-где валялись разрозненные кости, выжженные и обглоданные до такого состояния, что уже и не разберешь, людям они когда-то принадлежали или животным; порой с них лениво слетали раскормленные демоны и стервятники. Заброшенные земли не отпускали тех, кто имел неосторожность в них забрести.

Тень рассеянно слизнула капельки влаги, выступившие над верхней губой, и оглянулась через плечо. За ее норовистым каурым жеребцом еле-еле плелись пять лошадей красивой темно-гнедой масти — все, что осталось от полусотенного свадебного поезда. На одной из них восседал полный, бледный, несмотря на жару, мужчина в богатой герцогской одежде и с роскошными золотыми украшениями на шее, пальцах и на поясе. Храна задумчиво обозрела своего клиента, потерла слегка дрожащими пальцами виски и невольно поморщилась. Путешествие по Заброшенным землям не прошло даром, ее наниматель медленно, но верно сходил с ума, он уже почти не узнавал своих слуг и телохранительницу, изредка выкрикивал что-то непонятное, а на привалах время от времени пытался ползти, а то и вприпрыжку нестись неизвестно куда. Состояние рассудка клиента девушку заботило мало, а вот попытки бегства беспокоили, да еще как. Еще удерет да и сложит голову где-нибудь под обжигающим безумием, в которое превратилось обычно такое ласковое и теплое солнце.

Внезапно Тень напряглась и вопросительно вскинула голову, будто прислушиваясь к чему-то. Холодные карие глаза помутились, словно затянутые туманом, но через секунду прояснились, и девушка с негромким предупреждающим вскриком натянула поводья. Потом, дождавшись, когда лошадь двинувшегося рассудком герцога поравнялась с ее кобылкой, храна птицей перепорхнула в его седло, одной рукой сгребая поводья, а другой обхватывая поперек талии мужчину. Коняга такого внезапного увеличения груза на своей спине однозначно не одобрила и попыталась перейти с шага на рысь. Тень не дала ей своевольничать и решительным тычком каблуков под ребра заставила животину броситься сразу в галоп.

Слетевший с вершины одинокого дерева демон был похож на ночной кошмар запойного бражника. Такая жуткая пасть разве что в страшном полупьяном сне и привидится. Размах крыльев превышал косую сажень, а коп и походили скорее на кинжалы, чем на обычные роговые наросты на пальцах. Судя по тому, что неплохо образованная храна не смогла на взгляд определить видовую принадлежность агрессора, такие демоны еще не были изучены и описаны в литературе. Несомненно, данный экземпляр представлял собой большую научную ценность. Просто так губить его было непозволительной роскошью и возмутительной безответственностью. Да и не получилось бы, наверное.