Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж - [270]

Солдаты походили на роботов. На показанные адмиралом записи они никак не отреагировали. Лишь самоубийственная скорость, с которой водитель гнал машину, свидетельствовала, что хоть кому-то не по себе.

Электрокар нырнул на уровень, где потолки возвышались на сто метров. Вокруг теснились гигантские машины, возвышаясь подобно строениям инопланетного города. Здесь имелись жизнь и свет, но все это было машинным.

— Интересно, что это такое?

— Аккумуляторы для энергетического оружия? — предположил Мыш.

— Некоторые — возможно. А некоторые наверняка проделывают что-то с воздухом.

— Смотри! — вскрикнул Мыш. — Сержант, стоп! Назад… назад… еще немного. Смотри, вон там, Томми. На четвертом помосте снизу.

Макленнон заметил маленького бесполого робота, который трудился над боковой поверхностью возвышающегося сооружения.

— Ремонтный робот?

— Угу. Ладно, сержант. Поехали дальше.

Они спустились еще на несколько уровней, некоторые со столь же высокими потолками. Им встречались другие мобильные машины, десятка разных конструкций.

Судя по всему, погибли лишь строители крепости. Сама же она была вполне жива и здорова. Шторм и Макленнон не заметили следов упадка.

— Будто идешь через кладбище, — сказал Мыш после того, как водитель проехал через обширное открытое пространство, где аккуратными рядами лежали сотни скелетов. — Аж мороз по коже.

— Знаешь что, Мыш? Думаю, это на самом деле пирамида, а вовсе не крепость.

— Шутишь?

— Почему бы и нет? Сам подумай. Можешь представить хоть какую-то стратегическую причину, чтобы поместить здесь планету-крепость?

— Конечно.

— Например?

— Там, дальше — Магеллановы облака. Если бы мне сел на хвост кто-то, готовый потратить несколько сотен тысячелетий на завоевание галактики, я бы сперва построил неприступную крепость, прикрывая отступление. А потом уже — прыгнул бы в какое-нибудь более дружелюбное звездное скопление.

— Ну и кто из нас больший романтик?

— Да уж, романтик, черт побери.

— Они могли бы просто ее обойти, Мыш.

— Эти твари из центра ничего не обходят. Они торчали бы тут, пока бы ее не вскрыли.

— Может, ты и прав, но я все же предпочту придерживаться своей теории.

Несколько минут спустя они добрались до исследовательского центра. Макленнон сразу нашел Консуэлу эль-Сангу и, к своему удивлению, обнаружил, что та по отношению к нему ничуть не враждебна.

— С чего бы? — спросила она. — Я не сейнер, а всего лишь пленный ученый.

— Не знал.

Он представил Мыша, подумав, не слышала ли она что-нибудь от Эми.

— Мойше… или теперь к вам следует обращаться иначе?

— Макленнон, Томас. Но можете называть меня так, как вам удобно.

— Томас, для меня это самое увлекательное время в жизни. Мы наконец можем сравнить ваши и наши наблюдения… Будто открывается новая вселенная. Идем. Покажу, чем мы занимаемся.

Походка ее выглядела по-девичьи упругой, хотя сила тяжести здесь была выше, чем обычно у сейнеров.

Мыш вопросительно поднял брови. Макленнон пожал плечами:

— Идем, пока она не передумала.

В соседнем зале, где длинными рядами стояли сотни складных столов, трудилась армия исследователей. Большинство столов были завалены артефактами, бумагами или инструментами ученых и их помощников. В стороне у большого компьютерного терминала высотой по пояс суетились техники с коммуникаторами.

— Люди за столами изучают артефакты и заносят их в каталог, — объяснила Консуэла. — Мы привезли в помощь исследователям несколько тысяч добровольцев. Каждый раз, когда они что-то находят, сообщают в центр связи, и мы посылаем специалиста, чтобы обследовал это место. Постоянно идут переговоры с вашими людьми, ведущими раскопки на Луне. Люди за терминалом пытаются перепрограммировать главный мозг Звездного Рубежа, чтобы работать с ним напрямую.

— Вы нашли ключ к языку строителей? — спросил Томас.

— Нет. Это уже после того, как мы сможем говорить с компьютером.

— Не совсем понял. Разве не наоборот?

— Все происходит таким образом: звездные рыбы общаются с машиной и передают информацию ментотехникам, которые, в свою очередь, передают ее компьютерщикам. Те создают параллельные тестовые программы, и связисты отправляют их нам. Здешние компьютерщики пытаются загрузить их в главный мозг. Звездные рыбы читают ответ и снова пересылают его ментотехникам. И так по кругу. Суть в том, чтобы помочь компьютерам разработать общий язык. Пока что нам удалось добиться общения лишь на уровне пиджина, но, кажется, мы уже на грани прорыва.

— С математикой должно быть все просто, — заметил Мыш. — Она одинаковая во всей вселенной. Но я понимаю, что к более абстрактным концепциям перейти не так-то легко.

— К несчастью, мы используем не математический интерфейс, — ответила Консуэла. — Звездные рыбы не мыслят математически. Их понятие числа сводится к «один-два-три-много».

— А ты говорил, что они умные, Томми.

— Да, умные, — кивнула Консуэла. — Но они руководствуются скорее интуицией, чем эмпирическим разумом. Впрочем, мы делаем успехи. Когда наши компьютеры смогут соединиться…

— Будьте осторожны, — предупредил Макленнон. — Очень, очень осторожны.

— Почему?

— Это ведь главная машина, так?

— Так говорят рыбы.

— Ясно. Значит, она большая и мощная. Возможно, она с вами играет. И она безумна.