Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж - [262]

— Думаю, вас мы тоже отпустим, мадам, — добавил Бекхарт, обращаясь к Марье.

На лице его возникла убийственная усмешка, которую Томас порой замечал у Мыша, когда народ Марьи нес особо тяжелые потери.

«Насколько же мы можем быть жестоки, — подумал он. — Мы всегда готовы поиграть в палачей с тупыми ножиками».

Мыш тоже понял смысл усмешки. Фон Драхау добился успеха! Мыш просиял, напомнив облаченного в мантию Торквемаду, и рассмеялся. Смех его казался безумным.

— У него в самом деле получилось? Он прорвался? — Шторм развернулся к Марье. — Оставьте ее в живых. Во что бы то ни стало.

Он широко и зловеще улыбнулся. Жизнь для нее должна была стать хуже смерти. Ей ничего больше не оставалось, как постоянно пребывать в бегах и страхе, без какой-либо надежды, пока ее наконец не прикончит жестокий безжалостный враг.

— Твою Родину, дорогая, навестил Юпп фон Драхау, наш старый друг времен здешних былых забав, — сказал ей Мыш.

Марья все поняла. Во время их пребывания в плену Мыш измывался над ней, рассказывая о своем случайном открытии, и в числе прочего упомянул бомбу-сверхновую.

Но это ее не сломило. Она не доставила ему ни малейшего удовольствия — лишь улыбнулась жесткой стальной улыбкой и многообещающе на него взглянула.

Ничто и никогда не могло повредить ее внешнюю защиту. И уж точно не после того, как Мыш на ее глазах сделал детям инъекцию смертельного наркотика, бывшего краеугольным камнем богатства сангари.

Полиция увела женщин. Наступила долгая тишина. Мыш и Макленнон смотрели на начальника. Томас почувствовал, как Мыш отстраняется и замыкается в себе, вновь становясь сотрудником Бюро.

— Садитесь, господа, — сказал Бекхарт. — Придется вам меня потерпеть. Я сейчас слегка раздражен — слишком уж тяжко мне пришлось на Сломанных Крыльях. Мыш, начнем с тебя. Мне нужен подробный отчет.

Макленнон удивленно поднял брови. Бекхарт вовсе не собирался давить на них с Мышом? Что у него на уме?

Мыш начал рассказывать. Макленнон его не слушал, погрузившись в собственные мысли и борясь со всеми сомнениями, которые гнал прочь с тех пор, как принял решение. Безответное «Хочу!» вновь запустило зловещие щупальца в душу, все больше сбивая с толку.

— Томас! — Он понял, что к нему обращаются уже в третий или четвертый раз.

— Что?

— Доложи обо всем, случившемся за последние две недели. Мне нужно определиться. И советую как следует подумать о том, что ты изложишь в своем письменном отчете. Я пытался тебя прикрыть, но так до конца и не сумел. Тебе придется предстать перед комиссией по расследованию.

Макленнон начал с «Паяцев». Затем — подробно описал встречи с личинами Элис, пытаясь дать понять Бекхарту, что именно этот обман подтолкнул его к решению разрушить планы Флота относительно сейнеров.

— Да, это была ошибка, — согласился Бекхарт. — Причем классическая. И не единственная. У меня не было никаких дурных намерений, Томас. Я рассчитывал, что сработает гипнотический триггер. Когда-то давно, перед тем как вы должны были вернуться на Карсон, Мыш показал тебе китайскую монету. Для тебя это должно было стать сигналом. Но ты не среагировал.

— Тот подстраховщик…

— Он был наш. Да, еще одна моя крупная ошибка. — Бекхарт не стал извиняться за покушение на убийство. Они — профессионалы и все поймут сами, как и подобало живым шахматным фигурам на гигантской доске. — К счастью, Мыш меня в этом перехитрил.

Макленнон продолжил рассказ, безуспешно пытаясь объяснить свое поведение.

— С точки зрения разума я понимаю, о чем ты, — прервал его Бекхарт. — Но с точки зрения эмоций — никак не могу. Томас, я один из тех идиотов, которые всерьез верят в свою работу. Возможно, потому, что это все, что у меня есть. А может, я так и не перерос собственный идеализм в отношении Конфедерации. Но суть не в этом. Ты так и не сообщил мне координаты.

— Пока что я не видел никаких гарантий.

— Томас, я готов пообещать тебе что угодно. Верховное командование публично подтвердило свое согласие. Все уже решено, даже если придется иметь дело с сенатской комиссией. С этим мы как-нибудь разберемся. Но в ближайший месяц нас куда больше интересует другое. Сейчас нам нужно полностью завладеть Звездным Рубежом.

— А что потом?

— Не понял, сынок?

— Что будет со мной?

«А какая, собственно, разница? — подумал он. — Не все ли равно?»

— Формально ты находишься под арестом, пока комиссия не примет решение. Положение у тебя незавидное — ты можешь оказаться как героем, так и козлом отпущения, что, вероятно, зависит от исхода первого сражения. Я лично предпочел бы обо всем поскорее забыть, но уже слишком поздно. В Лунном командовании о тебе знают.

— Есть и свои плюсы, Томми, — заметил Мыш. — Пока ты под арестом, никто на законных основаниях не заставит тебя работать. Можешь считать себя в отпуске, что бы там ни думало Бюро.

Бекхарт пронзил Шторма взглядом:

— Не строй из себя межпланетного адвоката, сынок. Арест будет исключительно бумажной формальностью, Томас. Фактически ты станешь частью моей команды, пока мы не разберемся с сейнерами и Звездным Рубежом. Мыш, тебе тоже никуда не деться от Томаса и меня. Сейчас ты его ангел-хранитель.