Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж - [250]

— А с бабой что делать? — спросил Николас.

— Оставь ее. Она нам не враг.

— Мойше, — сказал еще кто-то, — Ярл говорит, чтобы мы встретили его возле Ловеласа Джонса. Знаешь, где это?

— Угу. Это статуя в старом парке. Передай Майку, он знает то место. Ник, идем. Держитесь за мной, парни. — Он повернулся к женщине. — Пока.

Ничего лучшего он не придумал.

Она пожала плечами, но, похоже, облегченно вздохнула.

Выскользнув через задний выход, они пробежали через погруженный во тьму квартал. Бен-Раби забеспокоился — он уже слишком долго не работал. Сколько еще? Но все казалось так просто…

Послышался выстрел, затем крик.

Вторая пуля срикошетила о кирпич рядом с бен-Раби. Он вжался в землю, чувствуя, как острые камни, будто наконечники стрел, пронзают грудь.

«Словно тени прошлого визита на Сломанные Крылья», — подумал он.

Его парни отвечали огнем на огонь, опаляя лазерными лучами стены зданий по сторонам переулка, где прятался сидевший в засаде.

— Ну давайте же! — рявкнул бен-Раби. — Стреляйте в него, черт побери!

Четвертая пуля выбила из мостовой несколько каменных осколков, угодивших ему в лицо. Он утер крошечные капельки крови, думая, почему убийца сосредоточился именно на нем. Не был ли тот сообщником Марьи?

Где Ярл? Где Майк и его люди?

— Черт бы вас побрал, парни, вы еще не поняли, что это не игрушки?

И где Мыш, который, собственно, заварил всю эту кашу, внезапно исчезнув? На бен-Раби вновь нахлынула неуправляемая волна спутанных эмоций. Он попытался с ней совладать, но тщетно. Его личностная программа распадалась. Единственным, за что он все еще цеплялся, оставалась дикая, раскаленная докрасна ярость.

Где-то за спиной шаркнула по булыжникам подошва. Перекатившись на спину, он выстрелил и попал в ногу. Раненый вскрикнул и метнулся в укрытие.

Стрелок, вооруженный старинным огнестрельным оружием, выпускал пулю за пулей. Макленнон… бен-Раби успел еще раз выстрелить в свою жертву, прежде чем та скрылась из виду.

Под прикрытие дверного проема скользнула еще одна тень.

Программа Мойше прекратила распад.

Его чувства обрели остроту, какая обычно бывает только под наркотиками. Он ощущал каждое острие и угол булыжников под собой, будто став единым целым с оставшейся после запрограммированного дождя сыростью. Он видел серые и бурые оттенки камня, искры и желтую вспышку очередного выстрела, слышал удар пули, врезавшейся в кирпич позади него. Он чувствовал сероводородный болотный запах, который не удавалось полностью преодолеть системам воздухоснабжения. Казалось, он даже ощущал вкус чего-то соленого.

Ха! Это была всего лишь кровь из ранки от каменного осколка, стекавшая из уголка рта.

Он пополз в сторону. Еще четыре метра, и потенциальному убийце, чтобы в него попасть, придется подставить себя под огонь. Все вышло именно так, как он и задумывал. Противник выстрелил, и Мойше выстрелил в ответ. Послышался вопль. Вскочив, бен-Раби бросился в переулок. Его люди поспешили следом.

Мойше пинком отшвырнул револьвер подальше от несостоявшегося убийцы.

— Этот клоун столь же неопытен, как и вы, парни. Давайте поднимайте задницы, пока я сам их вам не поджарил. — Он яростно взмахнул станнером.

В переулке за спиной раздались крики. Развернувшись, Мойше присел, быстро выстрелил и побежал следом за своими. Боль от ран гнала его вперед, будто зверя на охоте.

«Кто я теперь? — подумал он. — На меня не похоже. Я не боец. Гундакер Нивен? Тот вроде считался вполне крутым».

Из-за выброса адреналина его снова била дрожь. Ему уже приходилось переживать подобное, работая на Бюро, но он никогда не мог сравниться с Мышом в спокойствии под огнем противника. Ему всегда становилось страшно и постоянно приходилось подавлять желание бежать.

Возможно, именно потому он пережил нескольких похожих на Мыша напарников.

Но они тоже были запрограммированы для своей роли.

Похоже, на этот раз он вполне справлялся, демонстрируя проблески железного спокойствия и стреляя именно тогда, когда требовалось. Он даже не думал, что вообще способен на такое.

Где, черт побери, идиот Мыш?

После десятка крюков и поворотов он сбавил шаг, пытаясь изображать туриста, направляющегося к памятнику Джонсу. Его люди неслышно крались следом.

Памятник нисколько не изменился — та же высокая бронзовая статуя в небольшом парке, окруженном по периметру завезенными на планету соснами и кустарником. Пространство между деревьями и статуей украшал десяток подсвеченных фонтанов, в их нескончаемых потоках купались морские нимфы.

Парк был сердцем оазиса в пустыне Старого города. На окружавших его улицах располагались несколько музеев, опера, библиотека и модные лавочки для богатых. Там же стояли и дома, принадлежавшие старейшим семействам Города Ангелов. Центральная площадь стойко держалась, отказываясь признать, что слава Старого города давно угасла. Подобного рода жемчужины имелись в большинстве приходивших в упадок городов.

17. Год 3050 Основное действие

Ловелас Джонс, как это часто бывает с великими, стал таковым случайно. В списках знаменитостей космической эпохи он болтался в самом конце, и самым выдающимся его деянием стало то, что он прибыл на Сломанные Крылья раньше всех. Местных школьников учили, что он герой, своего рода Магеллан космоса, но мифы о нем не имели никакого отношения к правде. Свое открытие он совершил по чистому стечению обстоятельств и против собственной воли. Его корабль потерпел катастрофу на этой планете из-за повреждений астрогационного компьютера, нанесенных орудиями полицейского корвета Директората Палисарии. Вместе с командой, состоявшей из женщин — которых изображали те самые нимфы в фонтанах, — он скрывался здесь несколько месяцев. Но, не в силах вынести жару, влажность и вонь, они в конце концов запросили по радио помощь. Их забрал тот же самый корвет. Старина Ловелас закончил свои дни в тюрьме.