Тень Желтого дракона - [39]

— Отец, я опять туда!.. — сказал Бургут.

— Чую, больше мы не увидимся. До твоего возвращения мне не дожить.

Бургут обнял старика. Тот всхлипнул:

— Сынок, успокойся! Не ходи туда, все равно ее не найдешь. Я все это знал еще на Кугарте по недобрым приметам. В ту страшную ночь волки растерзали коня, а этот конь еще в утробе кобылицы был предназначен для твоей свадьбы. Раз пролилась кровь этого коня, — значит, быть несчастью.

— Отец, я не могу сидеть дома, как курица на насесте! Пусть только попадется мне в руки этот негодяй — ему будет хуже, чем тому волку!

— Послушай, скажу тебе больше… В ту ночь украли деньги — это тоже плохая примета.

— Кто мог их украсть? Наверное, вы потеряли их?

— Бургут, тогда я побоялся сказать тебе правду. Я ведь знал, кто украл деньги.

— Не может быть! Кто?

— Один из этих чинжинов. Он ночью меня обшаривал. Но я подумал, что он спросонок. Может, потерял что?..

Ни Бургут, ни его дед, да и вообще никто из даваньцев не мог представить себе, чтобы кто-нибудь протянул руку к чужому добру…

— Почему же вы там не сказали мне об этом?!

— Потому и не сказал. Ты подрался бы с ними, а это было бы еще хуже.

— Ах эти воры, негодяи! А я еще водил их по ущельям и перевалам! Знал бы — горло бы перегрыз. Из-за них мы задержались, а в это время пропала Айтуккан. Где мне ее найти?..

На заре, несмотря на все мольбы деда, Бургут уже гнал коня по дороге к селу, где жили теперь родители Айтуккан. Дома их не было. Жители села с криками сбегались к речке. Бургут бросился за ними. На берегу, напротив дома деревенского старосты, толпился народ. У воды лежали женские плетеные башмаки на кожаной подошве и красный повойник. Бургут узнал: это же платок Айтуккан! Что случилось?! Мать Айтуккан причитала. Собравшиеся женщины плакали. Он понял: Айтуккан погибла, бросившись в реку!

Бургут, онемевший от горя, пошел вниз по течению Тентаксай, ведя за повод коня. В глубоких местах он входил в воду и обшаривал дно. Так он дошел до слияния Тентаксай с Карадарьей и убедился, что ему не суждено найти даже труп любимой. Бургут верил в сновидения. Да, возможно, Айтуккан уже проглотила рыба с огромной пастью, которую он видел во сне. Ему не хотелось больше жить.

Бургут подошел к самому обрыву, присел на корточки и погрузился в безнадежные думы… «Утопиться самому? Но как тогда жить престарелому деду? Видимо, ему тоже суждено теперь умереть!» — думал Бургут. Пегий конь стоял рядом, за спиной, отгоняя хвостом мух и мотая головой. Теплыми влажными губами он коснулся затылка хозяина. «Ах, дружище, ты здесь! — очнулся Бургут от тяжкого раздумья. — Нет, не отомстив за смерть Айтуккан, броситься в воду — это позор!»

Трусцой ехал Бургут обратно в село, туда, где остались башмаки и повойник Айтуккан. По дороге он вспомнил: ведь Айтуккан в этом селе не было! Откуда же она появилась? Неужели ее родители в самом деле солгали ему? Впервые в жизни Бургут усомнился в правдивости чьих-то слов. Но если его обманули, идти еще раз прямо к ним нельзя. Надо расспросить других людей.

Когда начало смеркаться, Бургут постучал в ворота крайнего двора. Закашляв, подошел старик и, еще не видя, кто там, за воротами, сказал:

— Заходи, сынок! Видно, ты прохожий. Все здешние люди входят не стуча.

Бургут привязал коня под навесом и вошел в дом. Старик жил с пятью маленькими внуками и внучками и невесткой — вдовой покойного сына.

— От чего он умер? — спросил Бургут старика, когда разговор зашел об этом.

— Эх, сынок! Лучше не напоминай! Его убили. Это сделал староста села, мерзавец. — Бургут слушал молча. — Ты, наверное, спросишь, за что его убили? — продолжал старик. — Мой сын был человеком гордым и острым на язык. Однажды он поссорился с младшим братом старосты и ударил его. После этого случая они его убили.

Старик притих, вытер рукавом глаза.

— Это было в прошлом году, — вмешалась в разговор вдова-невестка, меся тесто для лепешек. — Муж мой на высоком стогу укладывал снопы. Потом соседи увидели его лежащим на земле. Изо рта у него шла черная кровь. Его принесли домой, и ночью он скончался. Все догадались, что его скинули со стога и били по голове. Но староста пустил слух, будто мой муж сам упал головой вниз и расшибся. Что я буду делать с этими малышами? Кормить, одевать их надо!

Рассказывая о том, как убили мужа, вдова несколько раз внимательно посмотрела на гостя. Смущаясь, Бургут опустил глаза.

— А вас, братец, я, кажется, видела сегодня у речки. Вы не из родственников погибшей жены старосты?

— Как?! Когда Литуккан стала его женой? — Бургут вскочил с места, хватаясь за кинжал.

— Вас зовут Бургут?

— Да, я тот самый несчастный! Скажите, как это случилось?

— Успокойтесь, братец! Садитесь, расскажу.

Бургут, еле сдерживая закипающий гнев, снова сел. Вдова начала говорить не торопясь:

— Я там еще подумала, что вы ее жених, тот самый Бургут. Айтуккан мне о вас рассказывала. Я хотела остановить вас у речки, но побоялась старосты. Были там его шпионы. Хорошо, что вы вернулись. — И женщина рассказала несчастному, как все было.

С самого начала родители Айтуккан не хотели отдавать свою дочь за Бургута, считая, что хоть он богатырь и силач, красив и ловок, но все же сирота и бедняк. Айтуккан плакала и настаивала, и ей удалось вымолить у них согласие. Староста же, когда ездил в горы, останавливался у них по прежнему землячеству: родители Айтуккан жили прежде здесь, давно, еще до рождения дочери. Лихой староста приметил Айтуккан еще девочкой и давно зарился на ее редкую красоту! Услышав, что дочь его приятеля просватана, он понял, что медлить нельзя. Он пообещал отдать родителям Айтуккан виноградник, когда-то принадлежавший их предкам. Кости отцов и дедов родителей Айтуккан в свое время были захоронены там. Родители Айтуккан призадумались. Они вернут себе кости предков и в то же время избавят дочь от участи быть женой бедняка. А заодно она получат большой виноградник. В торговле с Цинь цена на виноградное вино начинает заметно повышаться. Можно будет быстро, за три-четыре года, разбогатеть. Взвесив все это, родители повезли Айтуккан к старосте села — как будто в гости к приятелю отца…