Тень Ворона - [14]

Как сестре объяснить, не задевая ее чувств, свою неудовлетворенность жизнью, которая так явно подходила ей, а не ему? Пекарня его душила.

Не дождавшись ответа, Алина продолжила:

– Ты – мужчина. Бандор – тоже. Вы не понимаете, кто она. Ты думаешь, что она бедная сиротка, беспомощная и нуждающаяся в защите. Это она хочет, чтобы ты так думал. – В глазах Алины блеснул гнев, и она принялась бегать из угла в угол. – Я вижу женщину, которая смотрит на моего брата как на источник обогащения. Она хочет легко получить то, чего у нее никогда не будет, если она найдет какую-нибудь банду своих оборванных Цыган. Она не хочет возвращаться к своему народу – даже ты должен это понять. Я говорю тебе потому, что если ты сейчас дашь ей шанс, она затащит тебя в постель.

Таер открыл рот… и закрыл. Он попытался увидеть Сэру глазами сестры. Но образ не складывался.

– Она еще ребенок, – возразил он.

– Я вышла замуж как раз в ее возрасте.

– Она еще девочка и к тому же Вечная Странница. Она воспринимает меня, как если бы надумала выйти замуж за… коня. Она считает всех нас совсем другими.

– О! Как много ты знаешь о женщинах! – рвала и метала сестра, хотя старалась говорить тише, чтобы ее не было слышно в передней, где находилась Сэра. – Тебе нужно найти хорошую жену. Ты всегда нравился Кире. Она сейчас овдовела и прекрасно влилась бы в наш бизнес со своей долей богатства.

Таер положил тесто в специальный смазанный жиром таз, накрыл его тряпочкой, вымыл руки в тазу с холодной водой. Затем потряс кистями рук, осушая, снял с себя отцовский фартук и повесил на крюк. С меня хватит!

– На обед не ждите, – бросил он и собрался уходить. Но прежде чем открыть дверь в переднюю, остановился. – Я был слишком невежлив, но помнил, что моя маленькая сестричка видела мое бегство и никому ничего не сказала, потому что она понимала меня настолько, что без объяснений знала, что я должен бежать. Вижу, что сейчас тебе нужны более сильные доводы, чтобы оставить Сэру в покое. Просто запомни, что при всей ее молчаливости у нее такой же, как у тебя, взрывной характер. Она Вечная Странница и маг, и если она надумает тебя проучить, ты не сможешь пошевелить даже языком.

И тут же крепко закрыл за собой дверь.

Сэра молча проследила за ним взглядом. Теперь все будет хорошо. Его предупреждение будет хоть какое-то время держать Алину на расстоянии.

Он вряд ли увидел выражение лица Сэры, не потому, что упреки сестры продолжали звучать в ушах. Не потому, что он мгновенно поверил в то, что сказала Алина о Сэре. Алина показала ему возможности, из-за которых он почувствовал себя неуютно. Он никогда не задумывался о душевном спокойствии, которое ему приносила Сэра своими колкими комментариями и молчаливым присутствием: он был просто благодарен за приносимое ею облегчение существования в своей семье. Он не хотел более пристально разбираться в своих чувствах. Поэтому он кивнул Сэре и Бандору и покинул пекарню.

Его шаги звучали неровно. Сегодня утром он уже выводил Скью, значит, не стоит выводить его снова. Он мог пойти пешком – но ему требовалось не это. Единственное желание – побег.

«Добро пожаловать, герой» – таверна и одновременно постоялый двор, конгломерация старинных домов, и первое здание на дороге через Редерн. Она редко пустовала. Естественно, когда там появился Таер, около входа на кухню уже сидели люди и судачили о последних новостях, пока отец дубильщика кожи, Циро, выманивал из виолы нежную музыку.

Музыка навеяла Таеру воспоминания о том, как его дед, он сам и Циро, который тогда был сам дубильщиком кожи, давали великие концерты. Если бы Сэра услышала игру старика, она бы поняла, почему Таер никогда не воспринимает себя в качестве барда.

Он сел рядом с мужчинами, которых знал с детства, и поприветствовал их по имени: всех стариков – ровесников его деда. Молодежь придет позже, когда закончит обычную рутинную работу.

Один из стариков во времена своей молодости тоже был солдатом, и Таер обменялся с ним парой-тройкой историй. Владелец постоялого двора, увидев только что вошедшего Таера, предложил эля. Тот взял, но пил не спеша, потому что алкоголь не приносил забвения, которого он искал.

Циро постепенно перешел от перебора струн и аккордов к известной песне. Беззубый старик начал напевать, его голос был неустойчив из-за возраста, но тон был абсолютно точным. Один за другим старики присоединились к песне. Таер тоже вступил и полностью погрузился в исцеляющую музыку.

Они исполняли песню за песней, лишь однажды наступила небольшая пауза, когда один из певцов напел Циро мотив, который он слышал очень-очень давно. У него была память на музыку такая же, как у деда Таера.

Впервые Таер был счастлив, что он дома.

– Малыш, – попросил Циро, – спой со мной «Холмы дома».

Таер усмехнулся такой фамильярности. Ничто не соответствовало ему больше, чем это обращение, когда он в детстве следовал по пятам за своим дедом. Он встал, и первые несколько нот виолы погрузили его в песню. Он исполнял свою часть дуэта вторым голосом – именно низким голосом пел когда-то его дед, а мягкий тенор старика создавал более сложную мелодию. Пение дуэтом, пожалуй, лучше пения группой, Таер выпустил на свободу свой голос и мгновенно с удивлением обнаружил, что Циро тоже не смог сдержаться. С самого начала пение Таера вместе со старым музыкантом захватило всех. Затем слова старинной песни не оставили места для размышлений. Это был один из магических моментов, когда ни одна нота не сбилась с пути и не вторглась диссонансом в мелодику. Идеальная гармония. Когда прозвучала последняя нота, их оценили уважительным молчанием.